Огромная эта площадь частично была покрытагазоном, частично песком
и прерываласьтолькодвумябольшими плавательными бассейнами спроточной
водой,ккоторымспускались широкиепологиеступени.Увходанаэту
солнечнуюплощадь стоял главный корпусшколы,единственноездесь высокое
зданиесдвумя крыламии пятиколонными портиками -- поодному накаждом
крыле. Все остальные постройки,наглухо замыкавшие с трех сторон двор, были
совсем низкие, плоские и без украшений, они делились только наравновеликие
отсеки, каждый из которых выходил на площадь аркадой и лестницей в несколько
ступенек, и в большинстве аркад стояли горшки с цветами.
По кастальскому обычаю мальчик не был по прибытиивстречен служителем,
который повел бы егок ректору или вучительский совет,нет, его встретил
одинизтоварищей,красивый, рослыймальчикв синей полотнянойодежде,
который протянул ему руку и сказал:
-- Я Оскар,старший вкорпусе"Эллада", где тыбудешьжить,и мне
поручено приветствовать тебя и ввести вкурс дела. В школе тебя ждут только
завтра, мыуспеемвсе немного осмотреть, ты быстро разберешься. Прошу тебя
также напервыхпорах, поканеобживешься, считатьменясвоим другом и
ментором,атакжезащитником,если ктебебудутприставатьтоварищи;
некоторыеведьдумают,что новичковнепременнонужнопомучить.Ничего
страшного не случится,это я обещаю. Сейчас я провожу тебя в нашкорпуси
покажу, где ты будешь жить.
Так, в согласиис традицией,приветствовал новичка Оскар, назначенный
правлением корпуса вменторы Иозефу и действительно старавшийся играть свою
рольхорошо; ведь роль эта почти всегда доставляет удовольствиестаршим, и
еслипятнадцатилетний стараетсяочароватьтринадцатилетнеготоварищеской
доброжелательностьюи легкимпокровительством,то этоведь, пожалуй, ему
всегда удается. В первые дни менторИозефа обращался с ним совершенно как с
гостем, откоторого хотят,чтобы он, еслиему завтра же придетсяуехать,
увезс собой хорошее впечатление от дома и от хозяина. Иозеф был отведенв
спальню,которую ему предстоялоделить с двумя другими мальчиками,угощен
печеньем и стаканомфруктовогосока; ему был показан корпус "Эллада", один
из жилых отсеков большого прямоугольника, было показано, где вешать во время
гимнастических упражнений на воздухе полотенце и в каком углу держать горшки
с цветами,если унегоесть такое желание;он был еще засветло отведен к
кастеляну в прачечную,где ему подобрали синийполотняныйкостюм. Иозеф с
первойминутыпочувствовалсебяздесьнепринужденноис удовольствием
подхватилпредложенный Оскаром тон; он не показывал ни малейшегосмущения,
хотятот, старший и ужедавно освоившийся в Касталии, был,конечно, в его
глазахполубогом.Иозефунравились дажелегкое бахвальствоипозерство
Оскара--например, когда тот вплеталв свою речь замысловатуюгреческую
цитату, чтобы тотчас вежливо спохватиться, что новичку-товедь этого еще не
понять, ну конечно, да никто и не требует от него понимания!
Вообще же для Кнехтанебылов интернатской жизниничего нового, он
приспособилсякней без труда.
Иозефунравились дажелегкое бахвальствоипозерство
Оскара--например, когда тот вплеталв свою речь замысловатуюгреческую
цитату, чтобы тотчас вежливо спохватиться, что новичку-товедь этого еще не
понять, ну конечно, да никто и не требует от него понимания!
Вообще же для Кнехтанебылов интернатской жизниничего нового, он
приспособилсякней без труда.У нас нетсведенийокаких-либоважных
событиях, приходящихся на его эшгольцские годы; ужасный пожар в здании школы
был,безусловно,уженепринем.Егоотметки,насколькоихудалось
обнаружить,показывают помузыкеилатынисамыевысокиебаллы,апо
математикеи греческомудержались чутьвыше хорошегосреднего уровня,в
"домовом журнале" попадаются записи о нем типа таких: "ingenium valde capex,
stu-dia non angusta, mores probantur"или"ingeniumfelixetprofectuum
avidissimum, moribus placet officiosis" ("Ум очень восприимчивый, в занятиях
не узок,благонравен"."Ум счастливыйиочень жаждущий преуспеть,нрава
любезного"(лат.)). Каким наказаниямподвергался он в Эшгольце, установить
уже нельзя, журнал, где регистрировались наказания, сгорелвместе со многим
другим во времяпожара.Одинсоученик,говорят, уверял позднее,чтоза
четыреэшгольцских года Кнехт был наказан один-единственный раз (неучастием
веженедельномпоходе)за то,чтонаотрезотказалсявыдатьтоварища,
сделавшегочто-то запретное.Анекдотэтотзвучитправдоподобно,Кнехт,
несомненно,былвсегдахорошимтоварищеминикогда неподлизывалсяк
начальству;ночтотонаказаниедействительнобылозачетырегода
единственным -- это все-таки, пожалуй, маловероятно.
Поскольку мы так бедны свидетельствамио первой поре пребывания Кнехта
в элитной школе,приведемодно место из егопозднейшихлекций об игрев
бисер.Правда, собственноручных записей Кнехта, относящихся к этим лекциям,
которые он читал начинающим, у наснет, но один ученик застенографировал их
в егоустном изложении.Говоря обаналогии и ассоциацияхвИгре,Кнехт
различает среди последних "законные", то есть общепонятные, и "частные", или
субъективные, ассоциации. Там сказано:"Чтобы привести примерэтих частных
ассоциаций, которые не теряют своей частной ценности оттого,что в Игре они
безусловно запрещены, расскажу вам об одной из таких ассоциаций времен моего
собственногоученичества.Мнебылолет четырнадцать,делобылоранней
весной, вфевралеили марте, один соученик предложил мнекак-то во второй
половине дня пойти с ним нарезать веток бузины, он хотел использовать их как
трубы для маленькой водяной мельницы, которую строил. Итак, мы отправились в
путь,и вмире --или в моейдуше -- стоял тогда,надо думать, какой-то
особеннопрекрасный день, ибоон остался у меня в памяти исвязан с одним
маленьким событием. Землябыла влажная, но снег сошел, у водостоков она уже
вовсюзеленела, почки и только чтопоявившиесясережки уже окуталиголые
кусты дымкой, и воздухбыл душист, онбыл напоен запахом,полнымжизни и
полнымпротиворечий,пахловлажнойземлей,гнилымлистомимолодыми
ростками,казалось, что вот-вот послышится запахфиалок, хотяихещене
было.