Штайнер отправился в кафе "Шперлер". Он хотел встретить тамЧерникова,
русского, с которым сидел в камере. Во время ареста они договорились ждать
там друг друга после полуночи в первый и второйденьпослеосвобождения
Штайнера. У русских беженцев практика была на пятнадцать лет больше, чем у
немцев. Черников обещал Штайнеру узнать, нельзя ли купить в Вене подложные
документы.
Штайнер уселся за столик. Он хотел чего-нибудь выпить,нокельнерне
обращал на неговнимания.Делатьзаказбылоздесьчем-тонеобычным.
Большинство было без денег.
Кафе представляло собой настоящую биржу эмигрантов. Оно было забитодо
отказа. Люди сидели на скамейках и стульях, спали; другие лежали прямона
полу, прислонившись спиной к стене. Они использовали возможность бесплатно
поспать до закрытия кафе. А с пяти утра дополудняониотправлялисьна
прогулкуиждали,покаоносноваоткроется.Восновномэтобыли
интеллектуалы. В такой жизни они слабо ориентировались.
К Штайнеру подсел мужчина в клетчатомкостюме,слицом,похожимна
луну. Минуту он рассматривал его живыми черными глазами.
- Что-нибудь продаете? - спросил он. - Драгоценности? Можноистарое.
Плачу наличными.
Штайнер покачал головой.
- Костюмы, белье, ботинки? - Мужчина настойчиво смотрел на него.
- Убирайсявон,ты,стервятник!-зарычалШтайнер.Онненавидел
дельцов, которые за гроши выманивали у беспомощных эмигрантов их последние
вещи. Он окликнул проходившего мимо кельнера:
- Хелло! Один коньяк!
Кельнер бросил на него неуверенный взгляд и подошел поближе.
- Вы спрашивали юриста? Сегодня ихздесьдвое.Воттам,вуглу-
адвокат Зильбер. За совет - шиллинг. За круглым столом. У двери - судебный
советник Эпштейн из Мюнхена. Пятьдесят грошей-законсультацию.Между
нами: Зильбер лучше.
- Мне не нужен юрист, мне нужен коньяк, - сказал Штайнер.
Кельнер приложил ладонь к уху.
- Я не ослышался? Вы хотите коньяку?
- Да. Это напиток, который становитсялучше,еслирюмкинеслишком
маленькие.
- Пожалуйста. Вы извините меня, я немногоглуховат.Ипотом,ятак
отвык... Здесь требуют почти всегда только кофе.
- Хорошо. Тогда принесите мне коньяк в кофейной чашке.
Кельнер принес коньяк и остался стоять у стола.
- В чем дело? - спросил Штайнер. - Вы хотите, поглазеть, как я пью?
- Платить нужно вперед. Здесь по-другому нельзя. Иначе мы обанкротимся.
- Ах, так? Ну, правильно!
Штайнер расплатился.
- Здесь слишком много, - сказал кельнер.
- Все остальное возьмите себе на чай.
- На чай? - произнес кельнер, по-настоящему смакуяэтослово.-Мой
бог! - Он был явнотронут.-Этовпервыезанескольколет.Большое
спасибо, после таких слов снова чувствуешь себя человеком.
Парой минут позже в дверь вошел русский. Он сразузаметилШтайнераи
подсел к нему.
- А я уже думал, что вас больше нет в Вене, Черников.
- А я уже думал, что вас больше нет в Вене, Черников.
Русский засмеялся.
- Вероятное нам всегда кажется невероятным. Я все узнал, что вам нужно.
Штайнер выпил коньяк.
- Есть документы?
- Да. Даже очень хорошие. Я уже давно не видел таких хороших фальшивок.
- Я долженвыкрутиться,-сказалШтайнер.-Уменядолжныбыть
документы. Лучше уж рисковать с подложным паспортом, чем трястись иждать
ареста. Ну, что вы видели?
- Я был в "Алебарде". Эти люди сейчас собираются там. Это тежелюди,
что и семь лет тому назад. Они надежны всвоемроде.Носамыйдешевый
документ стоит четыреста шиллингов.
- Что можно получить за эти деньги?
- Паспорт умершего австрийца. Годный еще на год.
- На год? А потом?
Черников взглянул на Штайнера.
- Вполне возможно, что заграницейегопродлят.Крометого,рукой
специалиста можно потом изменить дату.
Штайнер кивнул.
- Есть еще два паспорта умерших беженцевизГермании.Ноонистоят
восемьсот шиллингов каждый. Полностью подложные можно купитьнедешевле,
чем за сто пятнадцать. Но я бы... не советовал брать их.
Черников вышиб сигарету из мундштука.
- На Лигу наций вам в данный моментнечегорассчитывать.Нанеене
могут рассчитывать даже те, кто въехал в страну легально, но без паспорта.
Нансен, который добился, чтобы мы получили паспорта, уже умер.
- Четыреста шиллингов, - повторил Штайнер. - У меня их двадцать пять.
- Можно попробовать торговаться. Можетбыть,ониотдадутзатриста
пятьдесят.
- Это то же самое, против двадцати пяти. Я просто должен подумать,как
мне достать такую сумму. Где находится "Алебарда"?
Русский вытащил из кармана листочек бумаги.
- Вотадресиимякельнера.Онпосредничаетвтакихделах.Он
созвонится с нужными людьми, когда вы объясните ему, в чем дело. За это он
получает пять шиллингов.
- Хорошо. Я посмотрю, что мнеудастсясделать.-Штайнерзаботливо
спрятал записку. - Сердечное спасибо за заботу, Черников.
- Ну, что вы? - Русский, словнозащищаясь,поднялруку.-Надоже
помогать друг другу, если это возможно. Сам каждый день можешьпопастьв
такое положение.
- Да. - Штайнер поднялся. - Я вас еще найдуирасскажу,какуменя
дела.
- Хорошо. Я часто бываю здесь в это время.Играювшахматысодним
мастером из южной Германии. Вон тот мужчина с локонами. В нормальное время
я никогда бы не поверил, что буду иметь честь играть с такимавторитетом.
- Черников улыбнулся. - Шахматы - моя страсть.
Штайнер кивнул ему в знак прощания.Затемонперешагнулчерезноги
молодых людей, которые лежалинаполу,головамикстене,испалис
открытыми ртами, и направилсякдвери.Застоломсудебногосоветника
Эпштейна сидела одутловатая еврейка.Скрестивруки,онауставиласьна
Эпштейна, как на ненадежное божество.