Штайнер развязалсвойрюкзак,чтобыдостать
сигареты. При этом взгляд его упал на чемодан Керна:
- Я решил, что рюкзак практичнее, чем чемодан. Он нетакбросаетсяв
глаза. Тебя принимают за безобидного путешественника.
- Рюкзаки тоже проверяют, - ответил Керн. - Проверяют все, что несетв
себе следы бедности. Было бы лучше всего, если б у тебя была автомашина.
Они закурили.
- Через час я пойду назад, - сказал Штайнер. - А ты?
- Я попытаюсьдобратьсядоПраги.Тамполициядобрее.Тамлегко
получить на несколько дней вид на жительство. Ну,апотомбудетвидно.
Может, я найду отца, и он мне поможет. Я слыхал, что он там.
- Ты знаешь, где он живет?
- Нет.
- У тебя много денег?
- Двенадцать шиллингов.
Штайнер порылся в кармане куртки.
- Вот, возьми еще. Этого хватит до Праги.
Керн поднял глаза.
- Бери, бери, - повторил Штайнер. - У меня есть еще.
Он показал несколько бумажек. В тени дерева Керн не рассмотрел,какого
они достоинства. Минуту он колебался. Потом взял.
- Спасибо, - сказал он.
Штайнер ничего не ответил. Он курил. Каждый раз,каконзатягивался,
сигарета вспыхивала и освещала его лицо.
- Собственно, почему ты бродяжничаешь? - нерешительно спросилКерн.-
Ты же не еврей?
Штайнер мгновение молчал.
- Нет, я не еврей, - наконец сказал он.
В кустах позади них что-то зашуршало. Керн вскочил.
- Заяц или кролик, - сказал Штайнер. Потом он повернулся к Керну.-А
ты подумай об этом, мальчик, в минуты отчаяния. Ты - на чужбине, твой отец
- на чужбине, твоя мать - на чужбине; я - начужбине,амояжена-в
Германии. И я ничего о ней не знаю.
Позади них снова зашуршало. Штайнер загасил сигаретуиприслонилсяк
стволу бука. Поднялся ветер. Над горизонтом висела луна. Луна, белая,как
мел, и беспощадная, как и в ту последнюю ночь...
После бегства из концентрационного лагеряШтайнернеделюпряталсяу
своего друга. Он сидел взапертойкаморкеподкрышей,всегдаготовый
скрыться через чердак, еслиуслышитподозрительныйшум.Ночьютоварищ
принес ему хлеб, консервы и бутылки с водой. На другую ночь принескниги.
Штайнер читал целыми днями, чтобы отвлечься отмыслей.Емунельзябыло
зажигать света и курить. Нужду он справлял в горшок, который был спрятан в
картонной коробке. По ночам товарищ относил его внизивозвращалснова.
Они были так осторожны, что почти не решалисьговорить,дажешептаться:
служанки, спящие в соседней комнате, могли их услышать и выдать.
- Мария знает обо мне? - спросил Штайнер в первую ночь.
- Нет. За ее домом следят.
- С ней ничего не случилось?
Товарищ покачал головой и ушел.
Штайнер спрашивал об этом постоянно. Каждую ночь. На четвертую ночь его
друг, наконец, сказал ему, что видел ее. Теперь она знает, где он. Он смог
ей это шепнуть. Завтра он снова ее увидит, втолпенарынке.Следующий
день Штайнер провел за составлениемписьма,котороесобиралсяпередать
через товарища.
Вечером он его разорвал. Он не знал: может быть,заними
наблюдали. Поэтому вечером он попросил товарища не встречатьсясМарией.
Штайнер провел в каморке еще три ночи. Наконец пришел товарищ сденьгами,
билетом на поездикостюмом.Штайнерподрезалволосыивыкрасилих
перекисью водорода. Потом сбрил усы. Впервойполовинедняонпокинул
убежище.Нанембыласпецовкамонтера,врукахондержалящикс
инструментами. Он должен был тотчас же уехать изгорода,ноунегоне
хватило на это силы воли. Два года он не видел своей жены.Онотправился
на рынок. Через час пришла она. Он задрожал.Онапрошламимонего,не
взглянув в его сторону. Он пошелзаней;подойдякнейвплотную,он
прошептал:
- Не оглядывайся. Это я. Иди дальше. Иди дальше.
Ее плечи вздрогнули, она запрокинула голову назад ипошладальше.Но
было видно, что она прислушивается к каждому шороху позади нее.
- С тобой что-нибудь делали? - спросил голос.
Она покачала головой.
- За тобой наблюдают?
Она кивнула.
- И сейчас?
Она помедлила с ответом. Потом покачала головой.
- Я сейчас уезжаю. ПопытаюсьуехатьизГермании.Янесмогутебе
писать. Это опасно для тебя.
Она кивнула.
- Ты должна развестись со мной. Завтра пойдешь я"кажешь,чтохочешь
развестись со мной из-за взглядов.Раньшетыонихничегонезнала.
Поняла?
Голова Марии не пошевельнулась. Она продолжала идти дальше.
- Пойми меня, - прошептал Штайнер. - Это лишь для того, чтобы ты была в
безопасности. Я сойду с ума, еслионистобойчто-нибудьсделают.Ты
должна потребовать развода, тогда они оставят тебя в покое.
Жена не отвечала.
- Я люблю тебя, Мария, - тихо, сквозь зубы, сказал Штайнер, и глаза его
заблестели от волнения. -Ялюблютебяинеуеду,покатымнене
пообещаешь этого. Я вернусь, если ты пообещаешь. Понимаешь?
Прошла целая вечность; наконец ему показалось, что она кивнула.
- Ты обещаешь мне это?
Жена нерешительно кивнула. Ее плечи опустились.
- Сейчас я заверну и пойду по ряду справа, ты обойди слеваиидимне
навстречу. Ничего не говори, ничего не предпринимай! Я хочувзглянутьна
тебя еще раз. Потом я уйду. Если ты ничего обо мне не услышишь, значит,я
в безопасности.
Жена кивнула и ускорила шаг.
Штайнер завернул и пошел вправо, по верхнему ряду. Это был мяснойряд.
Женщиныскорзинамиторговалисьулотков.Мясоотливалонасолнце
кровавыми и белыми тонами. Мясники зазывали покупателей... И внезапновсе
исчезло. Грубые удары мясников, рубящих окороканадеревянныхчурбанах,
превратилисьвнежнейшиезвуки,словнокто-тоигралнамузыкальном
инструменте. А потомонпочувствовалветер,свободу,увиделлужайку,
хлебноеполе,любимуюпоходкуилюбимоелицо.