"После одиннадцати.
Все тихо вокруг меня, и душа моя покойна. Благодарю тебя, господи,что
ты даровал мне в эти последние мгновения столько тепла и силы.
Я подхожу к окну, дорогая, смотрю и вижу сквозьгрозные,стремительно
несущиеся облака одиночные светила вечныхнебес!Вынеупадете!Онет!
Предвечный хранит в своем лонеивасименя.ЯувиделзвездыБольшой
Медведицы, самого милого из всех созвездий. Когда яповечерамуходилот
тебя, оно сияло прямо надтвоимиворотами.Вкакомупоениисмотреля,
бывало, на него! Часто я простирал кнемуруки,видявнемзнамениеи
священный символ своего блаженства! И еще... Ах, Лотта, все, всенапоминает
здесь о тебе! Ты повсюду вокруг меня! Я, как ненасытноедитя,собиралвсе
мелочи, которых касалась ты, моя святыня!
Завещаю тебе милый силуэт и прошу бережно хранитьего.Тысячиразя
целовал его,тысячиразкивалемувзнакпривета,когдауходилили
возвращался домой.
Я написал твоему отцу ипросилегопозаботитьсяомоемпрахе.На
дальнем краю кладбища в сторону полярастутдвелипы.Поднимихочуя
покоиться. Он сделает это по дружбе. Попроси его заменя.Янесобираюсь
навязыватьблагочестивымхристианампосмертноесоседствозлосчастного
страдальца. Ах, мне хотелось, чтобывыпохоронилименяудорогиилив
уединенной долине,чтобысвященникилевит,благословясь,прошлимимо
могильного камня, а самаритянин пролил над ним слезу.
Пора, Лотта! Без содроганияберуястрашныйхолодныйкубок,чтобы
выпить из него смертельный хмель! Ты подала мне его, и я пью безколебаний.
Весь, весь до дна! Так вот как исполнились желанияинадеждымоейжизни!
Холодный и бесчувственный, стучусь я в железные врата смерти!
О, если бы мне даровано былосчастьеумеретьзатебя!Пожертвовать
собой за тебя, Лотта!Ярадостно,ядоблестнобыумер,когдабымог
воскресить покой и довольство твоей жизни. Ноувы!Лишьнемногимславным
дано пролить свою кровьзаблизкихисмертьюсвоейвдохнутьвдрузей
обновленную, стократную жизнь.
Я хочу, чтобыменяпохорониливэтойодежде,онаосвященатвоим
прикосновением: я просил о том же твоего отца. Моя душа витаетнадгробом.
Не позволяй осматривать мои карманы. Вот этотрозовыйбантбылнатвоей
груди, когда я впервые увидел тебя среди твоих детей, расцелуй их за меняи
расскажи об участи несчастного их друга. Милые мои! Ониисейчасокружают
меня! Ах, как я потянулся к тебе, с первой же минуты не мог я оторватьсяот
тебя! Пусть этот бант положат со мной в могилу. Ты мне' подарила его вдень
рождения! Ах, как жадно вкушал я все этирадости!Недумаля,чтосюда
приведет меня мой путь!.
.
Будь спокойна, молю тебя, будь спокойна!..
Они заряжены... Бьет полночь! Дабудеттак!Лотта,прощай!Прощай,
Лотта!.."
Один из соседей увидел вспышку пороха и услышал звук выстрела;новсе
стихло, и он успокоился.
В шесть часов поутру входит слуга со свечой. Он видит своего баринана
полу, видит пистолет и кровь. Он зовет, трогает его; ответанет,раздается
только хрипение. Он бежит за лекарем, за Альбертом.
Лотта слышит звонок, ее охватывает дрожь. Она будит мужа,обавстают;
захлебываясь от слез, слуга сообщает о происшедшем, Лотта без чувствпадает
к ногам Альберта. Когда врач явился к несчастному, он застал его наполув
безнадежном состоянии, пульс еще бился, но все телобылопарализовано.Он
прострелил себе голову над правым глазом, мозг брызнул наружу.Емуоткрыли
жилу в руке, кровь потекла, он все еще дышал.
Судя по тому, что на спинке кресла былакровь,стрелялон,сидяза
столом, а потом соскользнул на пол и бился всудорогахвозлекресла..Он
лежал, обессилев, на спине, головой к окну, одетый, в сапогах, в синем фраке
и желтом жилете. Весь дом, вся улица, весь городбыливволнении.Пришел
Альберт. Вертера уже положили на кровать и перевязалиемуголову.Лицоу
него было как у мертвого, он не шевелился. В легких ещераздавалсяужасный
хрип, то слабея, то усиливаясь; конец был близок.
Бутылка вина былаедвапочата,настолележалараскрытой"Эмилия
Галотти".
Не берусь описать потрясение Альберта и горе Лотты.
Старик амтман примчался верхом, едва получивизвестие,исгорькими
слезами целовал умирающего. Вслед занимпришлистаршиеегосыновья;в
сильнейшей скорби упали онинаколенивозлепостели,асамыйстарший,
любимец Вертера, прильнул к его губам и не отрывался, покаоннеиспустил
дух; тогда мальчика пришлось оттащить силой. Скончался Вертервдвенадцать
часов дня. Присутствие амтмана и принятые им меры умиротворили умы.Поего
распоряжению Вертера похоронили около одиннадцати часов ночи натомместе,
которое он сам для себя выбрал. Старик с сыновьями шлизагробом,Альберт
идти не мог - жизнь Лотты была в опасности. Гроб несли мастеровые. Никтоиз
духовенства не сопровождал его.
ПРИМЕЧАНИЯ
Роман в письмах "Страдания юного Вертера" - второе относительно крупное
произведение молодого Гете, которое принесло ему всемирную славу.
Столь бурный, столь мгновенно-массовый литературный успехникогдауже
не выпадал на долю великого поэта. Казалось, читатели всехстрантолькои
ждали выхода в свет книги, вместившей, вопрекисвоиммалымразмерам,все
бедыисмутныечаяниястраждущегочеловечества.Французскийперевод
нашумевшего немецкого романа попал в1786годуврукисемнадцатилетнего
Наполеона Бонапарта и тут жесталнастольнойкнигойугрюмогомечтателя,
грезившего о великих воинских подвигах.