Двадцать два года спустя, во времяЭрфуртскогосвиданияНаполеонас
русскимсамодержцемАлександромI,могущественныйимператорфранцузов
возымелжеланиевстретитьсясавтором"Вертера".Памятнаяаудиенция
состоялась 2 октября 1808 года. "Voila un hommel" - Вот это человек!-так
встретил Наполеон прославленного поэта. - Сколько вамлет?Шестьдесят?Вы
прекрасно сохранились". Император не поскупился на любезности. Семь раз, так
утверждал он, им был прочитан знаменитый роман; не разлучался он с ним иво
время Египетского похода. Воздав должное целомурядуособеннонравившихся
ему страниц, Наполеон походя позволил себеиоднокритическоезамечание:
почему-де романистмотивировалсамоубийствогероянетольконесчастной
любовью, но и уязвленным честолюбием? "Это ненатурально!Этимвыснижаете
веручитателявисключительностьеговеликойстрасти.Почемувытак
поступили?" Не оспаривая упрека императора, Гете заметил, что писатель, быть
может, заслуживает снисхождения, если он с помощью такого приема, пусть даже
неправомерного,добиваетсяэффекта,инымисредстваминедостижимого.
Наполеон, видимо, удовлетворился полученным ответом. Бытьможет,император
невольноприпомнилипризнал,чтотогда,задолгодоТулона,до13
вандемьера, до Аркольского моста - этих первыхфанфар,возвещавшихначало
триумфального шествия "нового Цезаря", - он и сам едвалибытакувлекся
романом, в котором все сводилось бы только ктрагическойразвязкеистории
однойнесчастнойлюбвииничтонепризывалокборьбеспагубным
феодально-юридическимукладом,мешавшимсвободномуматериальномуи
моральномуразвитиюновыхлюдей,новогокласса,новойэрывистории
человечества.Именнотесноесцеплениеразнородныхпричин,обусловивших
гибель Вертера, личных и общественных обстоятельств и отозвалось такшироко
в сердцах немецких и иноземных читателей.
"Страдания юного Вертера" вышли в свет в 1774 году, запятнадцатьлет
доначалаФранцузскойбуржуазнойреволюции.Вполитическиотсталой,
феодально-раздробленной Германии окаких-либосоциальныхпеременахможно
было разве только грезить. Как ни нелепо-анахронична сравнительно сдругими
- централизованными - европейскимигосударствамибылатогдашняяГермания
(или Священная Римская империя германской нации, как она неоправданнопышно
продолжала называться), как ни номинально-призрачнабылавозглавлявшаяее
верховная власть, - ее феодально рассредоточенный полицейски-бюрократический
строй еще не утратил относительной прочности. Хотя бы по той причине, чтов
стране, говоря образным языком Энгельса, "не было той силы, которая могла бы
смести разлагающиеся трупы отживших учреждений". Бюргерство,раздробленное,
как и все в этой державе, на множество больших и малыхсамостоятельныхили
полусамостоятельных княжеств, еще не сложилось вдееспособнуюполитическую
величину,сплоченнуюединствомнационально-классовыхинтересов.
Бюргерство,раздробленное,
как и все в этой державе, на множество больших и малыхсамостоятельныхили
полусамостоятельных княжеств, еще не сложилось вдееспособнуюполитическую
величину,сплоченнуюединствомнационально-классовыхинтересов.Тоже
приходится сказать и о городскомплебействе,иоподъяремныхкрепостных
хлебопашцах.
То, что "Страдания юного Вертера" читались во всех городах и весяхего
родины, что бессчетныепиратствующиекниготорговцы,неспросисьавтора,
перепечатывали его роман небывалыми тиражами, Гетенискольконеудивляло.
Поражало его другое: то, что "Вертером" в не меньшей меребылиувлеченыи
французы, - "а что им до наших бед и страданий!" Ведь ещевбытностьсвою
страсбургским студентом Гете успел понаслышаться в "полуфранцузском Эльзасе"
самых радужных разговоров о предстоящих переменах.Ходилиблагоприятнейшие
слухи о якобы просвещенных взглядах наследника престола.Всеуповали,что
"существующие порядки" умрут чуть ли невденьичас,когдаперестанет
биться старое сердце Людовика XV.
Пятнадцать лет сопутствовал "Вертер" читателям до того, как разразилась
великая революция, сокрушившая дворянскую монархию во Франции. Ни приодной
из предшествовавших ей буржуазных революций, ни в Нидерландах вXVI,нив
Англии в XVII, ни даже в Северной АмерикевXVIIIстолетиинепроизошло
столь коренной ломки устаревших учрежденийипорядков,какуюосуществила
французскаяреволюциянаисходепозапрошлоговека,знаменуячеткий
водораздел между феодальной эрой и буржуазно-капиталистической.
Но примечательно,чтознаменитыйнемецкийроманнеутратилсвоей
популярности и после того, какэтот"водораздел"сталнепреложнойявью.
Старый уклад поверженной французской монархии, если не всюдувЕвропе,то
достоверно во Франции, отошел вбезвозвратноепрошлое,ногоречьжизни,
отвращение к жизни, к ее несовершенствам неразлучилисьсземнойюдолью,
неотрывносопутствовалилюдям,наделеннымболееранимымсердцем,ив
новоявленную эру. "Пресловутая "эпохаВертера",есликакследуетвнее
всмотреться,обусловленанестолькообщимразвитиеммировойкультуры,
сколько частным развитиемотдельногочеловека,прирожденноесвободолюбие
которого было вынуждено приноравливаться к ограничивающим формам устаревшего
мира.Несбыточностьсчастья,насильственнаяпрерванностьдеятельности,,
неудовлетворенное желание нельзя назвать недугомопределенноговремени,а
скорее недугом отдельного лица. И как былобыгрустно,небудьвжизни
каждого человека поры, когда ему кажется, будто "Вертер" написан толькодля
него одного", - сказал Гете Эккерману 2 января 1824 года.
Не вразрез с ранее высказанным утверждением, что-де чрезвычайныйуспех
"Вертера" был вызван тем, что "юный мир сам подкопался под своиустои",а,
напротив, в дальнейшее его развитие,.