Но автор этой книги пришелк сознательному убеждению, что те,
кто сражается навойне, самые замечательные люди, и чем ближек передовой,
темболеезамечательныхлюдейтамвстречаешь; затоте,ктозатевает,
разжигаетиведетвойну,-свиньи,думающиетолькообэкономической
конкуренции ио том, что на этомможно нажиться.Ясчитаю, что все,кто
наживаетсянавойнеиктоспособствуетееразжиганию,должныбыть
расстреляныв первыйже день военных действий довереннымипредставителями
честных граждан своей страны, которых они посылают сражаться.
Автор, этой книги с радостью взял бы на себя миссию организоватьтакой
расстрел, еслибыте, кто пойдетвоевать, официально поручили емуэто, и
позаботилсябы отом,чтобывсе былосделано повозможности гуманнои
прилично(ведь среди расстреливаемых могутпопасться разныелюди) и чтобы
всетелабылипреданы погребению.Можнобыло быдажепохоронитьих в
целлофанеили использоватькакой-нибудь другойсовременныйсинтетический
материал. А если бы под конецнашлись доказательства,что я сам каким-либо
образомповиненв начавшейся войне, пусть бы и меня, какэто ни печально,
расстрелялтот жестрелковый взвод, апотомпусть быменя похоронилив
целлофане, или без, или просто бросили мое голое тело на склоне горы.
Итак- вотвамкнига,спустябезмалогодвадцать лет,и вот вам
предисловие к ней.
Финка-Виджия,
Сан-Франсиско-де-Паула, Куба
30 июня 1948 г.
* КНИГА ПЕРВАЯ *
Глава первая
Втот год поздним летоммы стоялив деревне, в домике, откудавидны
былирекаиравнина, а за ними горы.Русло реки устилали голыш и галька,
сухие и белые на солнце, а вода была прозрачная и быстрая и совсем голубая в
протоках. По дороге мимо домикашли войска, и пыль, которуюони поднимали,
садиласьналистья деревьев.Стволы деревьевтоже были покрыты пылью,и
листья раноначали опадать втотгод,и мысмотрели, как идут по дороге
войска,иклубится пыль,и падают листья,подхваченныеветром, и шагают
солдаты, а потом только листья остаются лежать на дороге, пустой и белой.
Равнина была плодородна, нанейбыло много фруктовых садов, а горы за
равниной были бурыеи голые. В горах шли бои, и по ночам видны были вспышки
разрывов. В темноте это напоминало зарницы; только ночи были прохладные, и в
воздухе не чувствовалось приближения грозы.
Иногдав темноте мы слышали, как под нашими окнамипроходят войскаи
тягачи везут мимо насорудия.Ночью движениена дорогеусиливалось,шло
много мулов с ящиками боеприпасов по обе стороны вьючного седла, ехали серые
грузовики,в которых сидели солдаты, идругие,сгрузомпод брезентовой
покрышкой, подвигавшиеся вперед не так быстро. Днем тоже проезжали тягачис
тяжелымиорудиями на прицепе, длинныетела орудийбыли прикрытызелеными
ветками, и поверх тягачей лежализеленые густые ветки и виноградные лозы.
Днем тоже проезжали тягачис
тяжелымиорудиями на прицепе, длинныетела орудийбыли прикрытызелеными
ветками, и поверх тягачей лежализеленые густые ветки и виноградные лозы. К
северу от нас была долина, а занею каштановая роща и дальше еще одна гора,
на нашем берегу реки. Ту гору тоже пыталисьвзять, но безуспешно, и осенью,
когданачались дожди, с каштанов облетели все листья, и веткиоголились, и
стволыпочернелиот дождя. Виноградникитожепоредели и оголились, и все
кругом было мокрое, и бурое, и мертвое по-осеннему. Над рекой стояли туманы,
и нагоры наползали облака, и грузовики разбрызгивалигрязьнадороге, и
солдаты шли грязные и мокрые в своихплащах; винтовкиу них были мокрые, и
две кожаные патронные сумки на поясе, серые кожаные сумки, тяжелые отобойм
с тонкими 6,5-миллиметровыми патронами, торчали спереди под плащами так, что
казалось, будто солдаты, идущие по дороге, беременны на шестом месяце.
Проезжали маленькие серыелегковые машины, которые шлиоченьбыстро;
обычно рядом с шофером сидел офицер, иеще офицеры сидели сзади. Эти машины
разбрызгивали грязь сильней,чемгрузовики, иесли один изофицеровбыл
очень малростом и сидел сзади между двумя генералами, и оттого чтоон был
такмал,лицо егоне было видно, а только верх кепи и узкая спина, и если
машинашлаособенно быстро, - это, вероятно, был король. Он жил вУдине и
почти каждый день ездил этой дорогойпосмотреть, как идут дела, а делашли
очень плохо.
С приходом зимы начались сплошныедожди, а с дождями началасьхолера.
Но ей не дали распространиться, и в армииза все время умерло от нее только
семь тысяч.
Глава вторая
В следующем году было много побед. Была взята гора по ту сторону долины
и склон, гдеросла каштановая роща, ина платок югу от равнины тоже были
победы, и в августе мы перешли реку и расположились в Гориции,в доме,где
стены были увиты пурпурной вистарией, и в садус высокой оградой был фонтан
и много густых тенистых деревьев. Теперь бои шли в ближних горах, меньше чем
за милю от нас. Город былоченьславный,а нашдом очень красивый.Река
протекалапозади нас, игород заняли без всякого труда,но горы за ним не
удавалосьвзять, ия был очень рад, что австрийцы, каквидно,собирались
вернутьсявгородкогда-нибудь,еслиокончитсявойна, потомучтоони
бомбардировалиегоне так, чтобы разрушить, а только слегка, дляпорядка.
Население оставалось в городе, и там были госпитали, и кафе, и артиллерияв
переулках, и два публичных дома- одиндля солдат, другой для офицеров;и
когда кончилось лето и ночи стали прохладными,бои в ближних горах, помятое
снарядами железомоста, разрушенный туннельу реки, наместе бывшего боя,
деревьявокругплощадии двойнойряддеревьев вдольулицы, ведущейна
площадь, - все это и то, что вгороде были девицы, что король проезжал мимо
на своей серой машине и теперьможнобылоразглядеть его лицо и маленькую
фигурку с длиннойшеей и седуюбородку пучком, каку козла,- все это, и
неожиданнообнаженнаявнутренностьдомов,укоторых снарядомразрушило
стену, штукатурка и щебень в садах, аиногда и на улице, и то, что на Карсо
дела шли хорошо, сильно отличало осень этого года от прошлой осени, когда мы
стояли в деревне.