Война тоже стала другая.
Дубовый лес на горе за городом погиб. Этот лес был зеленый летом, когда
мы пришли вгород,но теперьотнегоостались только пни и расщепленные
стволы, иземля была вся разворочена, иоднажды,под конец осени,с того
места, где прежде былдубовыйлес,яувиделоблако, которое надвигалось
из-за горы. Онодвигалось оченьбыстро, исолнце сталотускло-желтое,и
потомвсе сделалось серым, и небо заволокло, и облако спустилось на гору, и
вдругнакрыло нас,и это был снег.Снегпадал косо по ветру, голая земля
скрылась подним, такчто толькопнидеревьевторчали,снеглежална
орудиях, и в снегу были протоптаны дорожки к отхожим местам за траншеями.
Вечером, спустившись в город, я сидел у окна публичного дома, того, что
для офицеров, в обществе приятеля и двух стаканов за бутылкой асти. За окном
падал снег, и, глядя, как он падает,медленно и грузно, мы понимали, что на
этот год кончено. Горы в верховьях реки не были взяты; ни одна гора за рекой
тоже не была взята. Это все осталось на будущий год. Мой приятельувидел на
улице нашего полкового священника, осторожноступавшего по слякоти, истал
стучать по стеклу,чтобы привлечь его внимание. Священник поднял голову. Он
увиделнас и улыбнулся. Мой приятель поманил его пальцем. Священник покачал
головой ипрошелмимо.Вечеромв офицерскойстоловой,послеспагетти,
которые все ели очень серьезно и торопливо, поднимая их на вилке так,чтобы
концыповисли в воздухеиможно былоопуститьих в рот,или жетолько
приподнимая вилкой и всасывая в рот без перерыва, апотом запиваявином из
плетеной фляги, - она качалась на металлической стойке, и нужно было нагнуть
указательным пальцем горлышкофляги,ивино, прозрачно-красное, терпкое и
приятное, лилосьвстакан, придерживаемыйтойже рукой, - после спагетти
капитан принялся дразнить священника.
Священник был молод и легко краснел и носилтакую жеформу, как и все
мы, только скрестом из темно-красного бархата над левым нагрудным карманом
серого френча. Капитан, специально для меня, говорилна ломаном итальянском
языке, почему-то считая, что так я лучше пойму все и ничего не упущу.
-Священниксегоднясдевочка,-сказалкапитан,поглядываяна
священникаи наменя.Священник улыбнулся ипокраснел и покачал головой.
Капитан часто зубоскалил на его счет.
- Разве нет? - спросил капитан. - Я сегодня видеть священник у девочка.
- Нет, - сказал священник. Остальные офицеры забавлялись зубоскальством
капитана.
- Священникс девочка нет, - продолжал капитан. -Священник с девочка
никогда,- объяснил он мне. Он взял мойстакани наполнилего, все время
глядя мне в глаза, но не теряя из виду и священника.
- Священниккаждую ночь сам посебе. -Всекругом засмеялись. - Вам
понятно? Священниккаждую ночь сампосебе. - Капитан сделал жест рукой и
громко захохотал. Священник отнесся к этому, как к шутке.
-Папахочет,чтобы войнувыиграли австрийцы, - сказалмайор.
- Священниккаждую ночь сам посебе. -Всекругом засмеялись. - Вам
понятно? Священниккаждую ночь сампосебе. - Капитан сделал жест рукой и
громко захохотал. Священник отнесся к этому, как к шутке.
-Папахочет,чтобы войнувыиграли австрийцы, - сказалмайор. - Он
любит Франца-Иосифа. Вот откуда у австрийцев и деньги берутся. Я - атеист.
- Вы читали когда-нибудь "Черную свинью"? - спросиллейтенант. - Я вам
достану. Вот книга, которая пошатнула мою веру.
- Это грязная и дурная книга, - сказал священник. - Не может быть, чтоб
она вам действительно нравилась.
-Оченьполезнаякнига, - сказал лейтенант. -Тамвсе сказанопро
священников. Вам понравится, - сказал он мне.
Я улыбнулся священнику, и он улыбнулся мне в ответ из-за пламени свечи.
- Не читайте этого, - сказал он.
- Я вам достану, - сказал лейтенант.
-Все мыслящие люди атеисты, - сказал майор. - Впрочем,я и масонства
не признаю.
-Аяпризнаю масонство,-сказаллейтенант.-Этоблагородная
организация.
Кто-то вошел, и в отворенную дверь я увидел, как падает снег.
- Теперь уже наступления не будет, раз выпал снег, - сказал я.
- Конечно, нет, - сказал майор. - Взять бы вам теперь отпуск. Поехать в
Рим, в Неаполь, в Сицилию...
- Пусть онедет в Амальфи, - сказал лейтенант.- Я дамвам письмок
моим родным в Амальфи. Они вас полюбят, как сына.
- Пусть он едет в Палермо.
- А еще лучше на Капри.
- Мне бы хотелось,чтобывыпобывали в Абруццахипогостили у моих
родных в Капракотта, - сказал священник.
-Очень ему нужно ехатьв Абруццы.Там снегубольше, чем здесь. Что
ему, на крестьян любоваться? Пусть едет в центры культуры и цивилизации.
-Туда,где естькрасивыедевушки.Ядамвам адресавНеаполе.
Очаровательные молодые девушки - и все при мамашах. Ха-ха-ха!
Капитан раскрыл кулак, подняв большой палец и растопырив остальные, как
делают,когда показывают китайские тени. На стене была тень от его руки. Он
снова заговорил на ломаном языке:
- Вы уехать вот такой, - он указал на большой палец, - авернуться вот
такой, - он дотронулся до мизинца. Все засмеялись.
- Смотрите, - сказал капитан.Он сноварастопырил пальцы. Снова пламя
свечи отбросило на стенуихтень. Он начал с большогои назвал по порядку
все пятьпальцев: sotto-tenente (1)(большой), tenente (2) (указательный),
capitano(3) (средний), maggiore (4)(безымянный) и tenente-colonello(5)
(мизинец). - Вы уезжаете sotto-tenente! Вы возвращаетесь tenente-colonello!
Кругомвсе смеялись.Китайскиетени капитана имели большой успех. Он
посмотрел на священника и закричал:
- Священник каждую ночь сам по себе! - Все засмеялись.
- Поезжайте в отпуск сейчас же, - сказал майор.