Надумал прокатиться, поглядеть
на места, откуда к нам привозят перец, резину и революции. Я и не знал,что
тутстолькопейзажей.Куданипойдешь-пейзаж.Центральныйпаркв
Нью-Йорке, и тот, пожалуй, спасуетпередэтим.Тутувасикокосы,и
мартышки, и попки, не правда ли?
- Да, - ответил Джедди. - Я совершенно уверен, что наша флораифауна
могли бы затмить флору и фауну Центрального парка.
- Возможно! - согласился Смит весьма охотно. - Я их не видал. Но думаю,
что по животной и растительной части вы нас перешибете. Амноголиувас
путешественников?
- Путешественников? - переспросил консул. -Вы,должнобыть,хотите
сказать, пассажиров, приезжающих на пароходах? Нет, мало кто останавливается
в Коралио. Разве что деловой человек, ищущий,кудапоместитькапиталы,а
туристы и любители красивых видов обычно проезжают дальше, в те города,где
есть гавани.
- А вот этот пароход, который нагружают бананами? - сказал Смит. - Есть
на нем пассажиры какие-нибудь?
- Это "Карлсефин", - сказал консул. - Фруктовоесуднобезправильных
рейсов. Сейчас оно, кажется, пришло из Нью-Йорка. На нем нетпассажиров.Я
видел его шлюпку, когда она шла к берегу, и там не было никого постороннего.
Ведь это в сущности наше единственное развлечение - рассматриватьпароходы,
которые прибывают к нам; всякий пассажир - большое событие в городе. Если вы
намереныпожитьнекотороевремявКоралио,мистерСмит,ябудурад
познакомить вас с несколькими здешними жителями.Здесьестьамериканцы-
пять-шесть человек, - скоторымиприятнопознакомиться,атакжелучшие
представители местного общества.
- Спасибо, - сказалСмит.-Небеспокойтесь!Радбыпоболтатьс
земляками и прочее, но я здесь на самое короткое время. Этот важный там,на
берегу, говорил о каком-то докторе, не можете ли вы сказатьмне,гдеэтот
доктор живет? "Бродяга" не так твердостоитнаногах,какгостиницана
Бродвее, в Нью-Йорке, и с человеком то и дело приключается морскаяболезнь.
Хорошо бы запастись пилюлями в дорогу; горсть маленьких и сладких пилюльне
мешает.
- Вернее всего вызастанетедоктораГрэггавгостинице,-сказал
консул. - Гостиница видна отсюда: тодвухэтажноезданиесбалконом,где
апельсинные деревья.
Отель де лос Эстранхерос был мрачен, его избегали исвоиичужиеОн
стоял на углу улицы ГробаГосподня.Кодномуегокрылупримыкалароща
молодых апельсинных деревьев,окруженнаянизкойкаменнойоградой,через
которую легко мог перешагнуть человек высокого роста. Домбылоштукатурен,
соленый ветер и солнце расцветилиегопятнамивсевозможныхоттенков.На
верхний балкон его выходила дверь и два окнасдеревяннымижалюзивместо
рам.
Из нижнего этажа две двери открывались на узкий каменный тротуар. Здесь
внизупомещаласьpulperia-распивочная,которуюсодержалахозяйка
гостиницы, мадама Тимотеа Ортис.
Здесь
внизупомещаласьpulperia-распивочная,которуюсодержалахозяйка
гостиницы, мадама Тимотеа Ортис.Позадиприлавканабутылкахсводкой,
анисовкой, шотландской горькой и дешевыми винами лежала густаяпыль,разве
что редкий гость оставит на бутылке следы своихпальцев.Вверхнемэтаже
было пять или шесть номеров, которыепочтивсегдапустовали.Редко-редко
какой-нибудь плантатор прискачет на коне из своего сада,чтобыпотолковать
со своим агентом по продаже фруктов, и проведет меланхолическую ночь в одном
из этих верхних номеров; иногда мелкий чиновник-туземец, приехавшийсюдас
помпой по какому-нибудь пустяковому казенному делу, виспугепредастсебя
гробовому гостеприимству мадамы. Номадама,вполнедовольная,сиделаза
стойкой и не пыталась боротьсяссудьбой.Есликомунужнопоесть,или
выпить, или переночевать вотеледелосЭстранхерос-милостипросим,
пожалуйста. Esta bueno (1). Если же никто не приходит - ну что же! Никтоне
приходит. Esta, bueno.
Когда изумительный Смит пробиралсяпозыбкимтротуарамулицыГроба
Господня, единственный постоянный жилец этогоувядшегоотелясиделвозле
дверей, услаждая себя дуновением моря.
Доктору Грэггу, карантинному врачу, было летпятьдесят-шестьдесят.Он
обладал румяными щеками и самой длиннойбородоймеждуОгненнойЗемлейи
Топикой. Должность карантинного врача досталась ему потому, чтомедицинский
департаментвморскомгородкенекоегоюжногоштатаиспугалсяжелтой
лихорадки - этого древнего бича всех южных портов Доктору Грэггу вменялось в
обязанность осматривать командуипассажироввсякогосудна,покидающего
Коралио, - не окажетсялиунихраннихсимптомовболезни.Обязанность
легкая, жалованье - для живущего в Коралио-большое.Свободноговремени
много, и милый доктор стал пополнять свои заработки частной практикойсреди
жителей всего побережья. По-испански он не знал и десятислов,ноэтоне
смущало его - не нужнобытьлингвистом,чтобыщупатьпульсиполучать
гонорар. Если прибавить к этому, что доктор постоянностремилсярассказать
одну историю по поводу трепанации черепа, что ни разу никто не дослушал этой
истории до конца и что водку он считал профилактическим средством,тоэтим
будут исчерпаны все его наиболее интересные качества.
Доктор вынес на улицу стул Он сидел без пиджака, прислонившись к стене,
курил и поглаживал бороду. В его выцветшихголубенькихглазкахвыразилось
изумление, когда он увидел Смита в костюме всех цветов радуги.
- Вы и есть доктор Грэгг, не так ли? - сказал Смит,теребяукрашавшую
его галстук булавку собачью голову. - Констебль, то есть консул, сказал мне,
что вы живете в этом караван сарае. Моя фамилия Смит.Яприехалнаяхте.
Просто так, для прогулки - поглядеть на обезьяниананасы.Зайдем-капод
крышу, док, и выпьем. Вид у этого кафе паршивый, но авось и внемнайдется
влага.