- Я с удовольствием, разделю ваше общество, сэр, - сказал доктор Грэгг,
бодро вставая, - и позволю себе проглотить одну рюмочку водки. Я нахожу, что
в качестве профилактическогосредстванебольшаяпорцияводкинеобычайно
полезна при здешних климатических условиях.
Онинаправилиськпульперии,каквдругтуземец,босой,бесшумно
приблизился к ним и обратился к доктору, на испанскомязыке.Онвесьбыл
серо-желтого цвета, как перезрелый лимон; на нембыларубахаизбумажной
ткани, рваные полотняные брюки и кожаный пояс.Лицоунегобыло,каку
зверька, подвижное и шустрое, но проблесковумабыломало.Онзаговорил
взволнованно и таксерьезно,чтожальбылоглядеть,какстолькопыла
пропадает напрасно.
Доктор Грэгг пощупал его пульс.
- Больны?
- Mi mujer esta enferma en la casa, - сказалчеловек;онсообщилна
единственном доступном ему языке, что его жена лежит больнаявлачугепод
пальмовой крышей.
Доктор вытащил из кармана горсточку капсюль, наполненных каким-то белым
порошком. Он отсчитал десять штук, далихтуземцуивыразительноподнял
указательный палец.
- Принимай по одной каждые два часа.
Тут он поднял два пальца и с чувством помахал ими перед лицомтуземца.
После этого он достал часы и дважды обвел пальцем вокругциферблата.Затем
два пальца опять потянулись к самому носу пациента,
- Два... два... два часа... - повторил доктор.
- Si, Senor (2), - безрадостно сказал пациент.
Он вытащил из своего кармана дешевые серебряные часы и сунул их доктору
в руку.
- Мой принесет, -говорилон,мучительноборясьстеминемногими
английскими словами, которые были случайноизвестныему,-мойпринесет
завтра другие часы.
Потом он удалился, унылый, со своими капсюлями.
- Невежественный народ, сэр! - сказал доктор, опуская часы в карман.-
Кажется, этот субъект смешал мой рецепт с гонораром. Ну,небеда.Онвсе
равно мой должник. А других часов - это он врет - не принесет!Развеможно
полагаться на этих людей? Обещают и надуют... Ну, акакженашавыпивка,
мистер Смит? Каким путем вы прибыли в Коралио? Я и не знал, что впоследнее
время, кроме "Карлсефина", нас посетили другие суда.
Они остановились у покинутой стойки;докторнепромолвилбольшени
слова, но мадама уже поставила перед ним бутылку. На этойбутылкепылине
было.
После второго стакана Смит сказал:
- Вы говорите, док, на "Карлсефине" нетпассажиров.Ауверенывыв
этом, мой милый? Как будто на берегу говорили, что есть... Двое или трое.
- Ни одного, - сказал доктор. - Я сам делал медицинскийосмотр.Видел
всю команду, там нет ни одного пассажира.Пароходсниметсясякорячуть
толькозакончитпогрузку,тоестьраноутром,нарассвете.
..Все
формальности ужезакончены.Нет,тамнетникакихпассажиров.Каквам
нравится этот коньяк? Его привезла французская шхуна смесяцназад,целых
две шлюпки сконьяком.Паридержу,чтонашазнаменитаяреспубликане
получила за него ни реала пошлины. Но вы не желаете пить?Тогдавыйдемна
улицу и посидим в холодке. Не часто нам, изгнанникам, случается беседовать с
людьми из внешнего мира.
Доктор вынес на улицу еще один стул, поставилегорядомсосвоими
усадил нового знакомого.
- Вы человек бывалый, - сказал он. -Вымногопутешествовали,много
видели. Ваше суждение в вопросах этики, а также в вопросахчести,праваи
профессионального долга имеет значительный вес. Я был бырад,еслибывы
позволили мнерассказатьодинслучай,которыйвлетописяхсовременной
медицины является небывалым событием. Лет девять назад,когдаязанимался
практикой в моем родном городе, меня пригласили к больному, у которогобыла
контузия черепа. Осколок кости нажимает на мозг -таковбылмойдиагноз.
Хирургическая операция, называемая трепанацией черепа,быланеизбежна.Но
так как пациент был джентльменомбогатымиуважаемымвгороде,ясчел
необходимым пригласить на консилиум - Смит вскочил с места и с видомнежной
мольбы положил руку на плечо собеседнику.
- Вот что, док! - сказал онторжественнымтоном.-Делоэтоочень
интересное, и мне будетжальнедослушатьдоконца.Яужепоначалу
чувствую, что дальше будет нечто замечательное, иянамеренизложитьвсю
историю, если позволите, наближайшеммедицинскомконгрессе.Ноуменя
срочные дела. Я живо управлюсь с ними и опять приду квамвечерком.Ивы
доскажете мне всю эту историю. Ладно?
- Конечно, конечно, - сказал доктор. - Идитераньшепосвоимделам,
кончайте их и приходите сюда. Я подожду. Дело в том, что на консилиумеодин
из самых выдающихся врачей утверждал,будтоубольноговмозгусгустки
крови, другой говорил, что нарыв, но я...
- Что вы делаете? Зачем вы рассказываете? Этак выиспортитевсювашу
историю. Подождите, пока я вернусь. Тогдавыразмотаетевсюэтуповесть
медленно, как нитку с катушки.
Горы подняли свои мускулистые плечи, чтобы коням Аполлона промчаться по
ним на покой, день умер и в лагунах, ивтенистыхбанановыхрощах,ив
болотах, заросших тропическойзеленью,откудавыползлисиниекрабыдля
ночных прогулок по земле. И, наконец, он умер на высочайших вершинах.Потом
- краткие сумерки, эфемерные, как полет мотылька, и вот верхнееокоЮжного
Креста выглянуло из-за пальмовой аллеи, и огромные светляки возвещают своими
факелами тихое пришествие ночи.
В море "Карлсефин" качался на якоре. Казалось, чтоегоогнипронзают
водусвоимидрожащимикопьямидонеизмеримыхглубин.