Онударил
по шоколадной команде, как горошина из детскогопугача.Правымлоктемон
уложил губернатора наполеирасчистилсквозьвсютолпупроходтакой
широкий, что женщина могла бы пронести по нему лестницу и никого незадеть.
Нам с Меллинджером оставалось только следовать за ним.
Нам потребовалось ровно три минуты на то, чтобы добраться до штаба, где
Меллинджер распоряжался, как у себя дома.Полковникибатальонбосоногой
пехотывышлинаулицуипроследовалиснамидоместаконцерта,но
заговорщики уже успели смыться. Зато мы вновьобрелиграммофонисэтим
трофеем зашагали обратно кказармам,-поставиввдорогупластинку"А
все-таки наша взяла".
На следующий день Меллинджер отводит нас с Генри в сторонку иначинает
швыряться десятками и двадцатками.
- Я хочу купить ваш граммофон, - говорит он. - Мне понравился последний
мотивчик, который он играл на моем вечере.
- Тут больше денег, чем за него заплачено, - говорю я.
- Это изгосударственныхсредств,-говоритМеллинджер.-Платит
правительство, и платит дешево.
Это мы с Генри хорошо знали. Мы знали, чтограммофонспасГомераП.
Меллинджера, когда он чуть не проиграл свою партию, но мынесказалиему,
что знаем.
- А теперь, друзья, отправляйтесь-ка вы куда-нибудь дальше по берегу, -
говорит Меллинджер, - и помалкивайте, пока янезасажуэтихмолодцовза
решетку. Иначе вы рискуете нарваться на неприятности. И если вам раньше меня
случится увидеть Билли Ренфро, скажите ему, что я вернусьвНью-Йорк,как
только разбогатею... но честным путем.
Мы с Генри притаились и не показывались дет тогодня,когдавернулся
наш пароход. Увидев, что капитан пристал в шлюпке к берегу, мы вошли вводу
и стали ждать. Капитан так и расплылся, когда нас увидел.
- Я же вам говорил,чтовыбудетеждать,-сказалон.-Агде
гамбургская машинка?
- Она остается здесь,-говорюя,-будетиграть"Родина,милая
родина".
- Я же вам говорил, - повторяет капитан. - Ну, лезьте в лодку.
- И вот каким образом, - сказал Кьоу, - мы с Генри Хорсколларомввезли
в эту страну граммофон. Генри вернулся в Штаты, а я с тех пор так изастрял
в тропиках. Говорят,Меллинджерпослетогослучаяшагунеступилбез
граммофона. Наверно, он напоминал ему кое-что всякий раз, каксладкогласная
сирена взяточников манила его, помахивая у него перед носом зелененькими.
- А теперь, вероятно, он везет его домой как сувенир, - заметил консул.
- Какой там сувенир, - сказал Кьоу. - В Нью-Йоркеемуихпонадобится
целых два, и чтоб играли круглые сутки.
-----------------------------------------------------------
1) - В США принято перед магазинами табачных изделии ставить деревянные
изображения индейцев,
2) - Вся Галлия делится на три части (лат).
3) - Вечеринка (франц.).
4) - Проклятие! (испан.).
5) - Клянусь богом! (испан.)
6) - Спасибо (испан.).
VII
Денежная лихорадка
С энтузиазмом взялось новоеправительствоАнчурииосуществлятьсвои
права и выполнять обязанности. Первым долгом оно послаловКоралиосвоего
представителя с поручением разыскать во что бы то ни стало казенныеденьги,
похищенные злосчастным Мирафлоресом.
Полковник Эмилио Фалькон, личный секретарьновогопрезидентаЛосады,
был командирован по этому важному делу в Коралио.
Быть личным секретарем у тропического президента нелегко. Нужно бытьи
дипломатом, и шпионом, и деспотом, и телохранителем своего господина.Нужно
ежеминутно внюхиваться, не пахнетлигдереволюцией.Частопрезидент-
только ширма, а подлинный хозяин страны - секретарь. Мудрено ли, что,когда
президенту приходится выбирать секретаря, он выбирает егокудаосторожнее,
чем спутницу жизни.
ПолковникФалькон,человекизящный,обходительный,тонкий,с
деликатными манерами, истый кастилец, приехалвКоралиоискатьпропавшие
деньги по холодным следам. Здесь он совещался с военнымивластями,которые
уже получили приказ всячески содействовать ему в его поисках.
Он устроил себе главную квартиру в одной из комнат CasaMorena.Здесь
около недели велось неофициальное судебное следствие, сюдабылиприглашены
тектосвоимипоказаниямимогосветитьфинансовуютрагедию,которая
сопровождала другую трагедию, помельче - смерть президента.
Двое или троеиздопрошенных-исрединихцирюльникЭстебан-
показали, что самоубийца был действительно президент Мирафлорес.
- Конечно, - говорил Эстебанвсемогущемусекретарю,-этобылон,
президент. Подумайте: можно ли брить человекаиневидетьеголица?Он
позвал меня для бритья к себе в хижину. У него была борода, чернаяиочень
густая. Вы спрашиваете, видел ли я президента до той поры? Почему бы инет?
Я видел его один раз. Он ехал с парохода в Солитас в карете. Когда япобрил
его, он дал мне золотую монету и просил не говорить никому. Но я -либерал,
я - преданный друг моей родины, и я сейчас жерассказалобовсемсеньору
Гудвину.
- Мы знаем, -вкрадчивосказалполковникФалькон,-чтопокойный
президент имел при себе кожаный саквояж,содержащийбольшуюсуммуденег.
Видели ли вы этот саквояж?
- De veras (1), нет! - отвечал Эстебан. - Свет вхижинебылтусклый:
маленькая лампочка, при которой даже брить было трудно. Можетбыть,ибыл
саквояж, но, по совести, я его не видал. Нет. Была также вкомнатемолодая
дама, сеньорита большой красоты - это ямогзаметитьдажепрималеньком
свете. Но деньги, сеньор, или саквояж - нет, я этого не видал.