Я остановил дрезину и направилсякгороду.
Признаюсь, не без робости я шагал по улицам этого города.ВойскаГватемалы
не страшили меня, а вот при мысли о рукопашной схватке с конторойпонайму
рабочих сердце замирало. Да, здесь, раз уж попался в лапы, - держись. Таки
представляется, что миссис Америка и миссисГватемалакак-нибудьвечерком
сплетничают через горы. "Ах, знаете, - говорит миссисАмерика,-такмне
трудно доставать рабочих, сеньора, мэм" просто ужас". - "Да что вы,мэм,-
говорит миссис Гватемала, - не может быть! А моим, мэм, так ивголовуне
приходит уйти от меня, хи-хи".
Я раздумывал, как мне выбраться из этих тропиков, неугодивнановые
работы. Хотя было еще темно, я увидел, что в гавани стоит пароход. Дым валил
у него из труб. Я свернул в переулок, заросший травой, и вышел на берег.На
берегу я увидел негра, который сидел в челноке и собирался отчалить.
- Стой, Самбо! - крикнул я. - По-английски понимаешь?
- Целую кучу... оченьмного...да!-сказалонссамойлюбезной
улыбкой.
- Что это за корабль и куда он идет? - спрашиваю яунего.-Ичто
нового? И который час?
-Этокорабль"Кончита",-отвечаетчерныйчеловекдобродушно,
свертывая папироску. - Он приходил за бананы из Новый Орлеан. Прошедшая ночь
нагрузился. Через час или через дваонснимаетсясякорь.Теперьбудет
погода хороший. Вы слыхали, в городе, говорят, была большаясражения.Как,
по-вашему, генерала де Вега поймана? Да? Нет?
- Что ты болтаешь,Самбо?-говорюя.-Большоесражение?Какое
сражение? КомунуженгенералдеВега?Ябылдалекоотсюда,намоих
собственных золотых рудниках,ивотужедвамесяцанеслыхалникаких
новостей.
- О, - тараторит негр, гордясь своим английским языком, - очень большая
революция...вГватемале...однанеделяназадГенераладеВега,она
пробовала быть президент... Она собрала армию -одна,пять,десятьтысяч
солдат. А правительство послало пять, сорок, сто тысяч солдат, чтобы разбить
революцию. Вчера была большая сражения в Ломагранде-отсюдадевятнадцать
или пятьдесят миль Солдаты правительства так отхлестали генералу де Вегу,-
очень, очень Пятьсот, девятьсот, две тысячи солдат генералы деВегиубито.
Революция чик - и нет. Генерала де Вега селанабольшого-большогомулаи
удрала. Да, caramba! Генералаудрала,ивсесолдатыгенералыубиты.А
солдаты правительства ищут генералу де Вегу. Генерала им нужно очень,очень
Они хочет ее застрелить. Как, по-вашему, сеньор,поймаютонигенералуде
Вегу?
- Дай бог! - говорю я - Это была бы ему господняя кара зато,чтоон
использовал мой революционный талант дляковырянияввонючемболоте.Но
сейчас, мой милый, меня увлекает нестольковопросовосстании,сколько
стремление спастись из кабалы.
Важнее всего для менясейчасотказатьсяот
высокоответственной должности в департаменте благоустройства вашей великой и
униженной родины. Отвези меня в твоем челноке вон на тот пароход,иядам
тебе пять долларов, синка пасе, синка пасе, - говорю я, снисходя к пониманию
негра и переводя свои слова на тропический жаргон.
- Cinco pesos, - повторяет черный - Пять долла?
В конце концов он оказался далеконеплохимчеловеком.Вначалеон,
конечно, колебался, говорил, что всякий, покидающий эту страну, должен иметь
паспорт и бумаги, но потом взялся за весла и повез меня всвоемчелнокек
пароходу.
Когда мы подъехали, стал только-толькозаниматьсярассвет.Наборту
парохода - ни души. Море было очень тихое. Негр подсадил меня, и я взобрался
на нижнюю палубу, там, где выемка дляссыпкифруктов.Люкивтрюмбыли
открыты. Я глянул вниз и увидел бананы, почти досамоговерханаполнявшие
трюм. Я сказал себе: "Клэнси! Ты уж лучше поезжай зайцемБезопаснее.Ато
как бы пароходное начальство не вернуло тебя в контору по найму.Попадешься
ты тропикам, если не будешь глядеть в оба".
После чего я прыгаю тихонько на бананы, выкапываю в них ямку и прячусь.
Через час, слышу, загудела машина, пароход закачался, и я чувствую,чтомы
вышли в открытое море. Люки были открыты у них для вентиляции; скоро в трюме
стало довольно светло, и я мог оглядеться. Я почувствовал голодидумаю-
почему бы мне не подкрепиться легкой вегетарианской закуской? Я выкарабкался
из своей берлоги и приподнял голову. Вижу ползет человек, в десяти шагахот
меня, в руке у него банан. Он сдирает с банана шкуру ипихаетегосебев
рот. Грязный человек, темнолицый, вида гнусного и очень потрепанного - прямо
карикатура из юмористического журнала. Я всмотрелся в него и увидел, что это
мой генерал - великий революционер,наездникнамулах,поставщиклопат,
знаменитый генерал де Вега.
Когда он увидел меня, банан застрял унеговгорле,аглазастали
величиною с кокосовые орехи.
- Тсс... - говорю я. - Ни слова! А то насвытащатотсюдаизаставят
прогуляться пешком. Вив ля либерте! - шепчу я, запихивая себе в рот банан. Я
был уверен, чтогенералнеузнаетменя.Зловреднаяработавтропиках
изменила мой наружный вид. Лицо мое было покрыто саврасо-рыжеватойщетиной,
а костюм состоял из синих штанов да красной рубашки.
- Как вы попали на судно, сеньор? -заговорилгенерал,едвакнему
вернулся дар речи.
- Вошел с черного хода, вот как, - говорю я. - Мыдоблестносражались
за свободу, - продолжал я, - но численностью мы уступаливрагу.Примемже
наше поражение, как мужчины, и скушаем еще по банану.
- Вы тоже бились за свободу, сеньор? - говорит генерал, поливаябананы
слезами.
- До самой последнейминуты,-говорюя.-Этоявелпоследнюю
отчаянную атаку против наемников тирана. Но враг обезумел от ярости,инам
пришлось отступить. Это я, генерал, достал вам тогомула,накоторомвам
удалось убежать.