летний
"белый дом" президента Анчурии. На главной улице, параллельной берегу, -на
коралийскомБродвее,-былисамыебольшиемагазины,почта,казармы,
распивочные и базарная площадь.
Гудвин прошел мимо дома, принадлежащего БернардуБрэнигэну.Этобыло
новое деревянное здание в два этажа. В нижнемэтажепомещалсямагазин,в
верхнем, - обитал самхозяинДлинныйбалкон,окружавшийвесьдом,был
тщательно защищен от солнца.Красивая,бойкаядевушка,изящноодетаяв
широкое струящееся белоеплатье,перегнуласьчерезперилаиулыбнулась
Гудвину Она была не темнее лицом, чеммногиеаристократкиАндалузии,она
сверкала и переливалась искрами, как лунный свет в тропиках.
- Добрый вечер, мисс Паула. - сказал Гудвин, даря еесвоейнеизменной
улыбкой. Он с одинаковой улыбкой приветствовалиженщинимужчинВсев
Коралио любили приветствия гиганта-американца.
- Что нового? - спросила мисс Паула. - Ради бога, не говорите мне,что
у вас нет никаких новостей. Какая жара, не правда ли? Я чувствуюсебя,как
Марианна в саду - или то было в аду? (3) Ах, так жарко!
-Нет, у меня нет никаких новостей, - сказалГудвин,небезехидства
глядя на нее. - Вот только Джедди становится с каждым днем всеворчливееи
раздражительнее. Если он в самом близком будущем не успокоится, яперестану
курить у него на задней веранде, хотя во всем городе нет такогопрохладного
места.
- Он совсем не ворчит, - воскликнула порывисто Паула Брэнигэн, -когда
он...
Но она не докончила и спряталась, внезапно покраснев, ибо ее матьбыла
метиска ииспанскаякровьпридавалаейпрелестнуюпугливость,которая
служила украшением другой - ирландской - половины ее непосредственной души.
-----------------------------------------------------------
1) - Разыщите сеньора Гудвина! Для него получена телеграмма! (испан.).
2) - Туфли (испан.)
3) - "Марианна на Юге" - стихотворение Теннисона.
II
Лотос и бутылка
Уиллард Джедди, консул Соединенных Штатов вКоралио,сиделилениво
писал свой годовой отчет.Гудвин,которыйпообыкновениюзашелкнему
покурить на своей любимой прохладной веранде, не мог отвлечьегоотэтого
занятия и удалился, жестоко браня приятеля за отсутствие гостеприимства.
- Я буду жаловаться на вас в министерство, - сердилсяГудвин.-Даже
разговаривать со мною не хочет.Дажевискинепопотчует.Хорошожевы
представляете здесь ваше правительство.
Гудвин побрел в гостиницунаискосоквнадеждеуломатькарантинного
доктора сразиться на единственном в Коралио бильярде. Он уже сделал все, что
было нужно для поимки убежавшего президента, и теперь емуоставалосьодно:
ждать, когда начнется игра.
Он уже сделал все, что
было нужно для поимки убежавшего президента, и теперь емуоставалосьодно:
ждать, когда начнется игра.
Консул былвесьпоглощенсвоимгодовымотчетом.Емубылотолько
двадцать четыре года, и в Коралио он прибыл так недавно, чтоегослужебный
пыл еще не успел остыть в тропическом зное, - между Раком и Козерогомтакие
парадоксы допускаются.
Столько-тотысячгроздьевбананов,столько-тотысячапельсинови
кокосовыхорехов,столько-тоунцийзолотогопеску,столько-тофунтов
каучука, кофе, индиго, сарсапариллы-подуматьтолько,чтоэкспорт,по
сравнению с прошлым годом, увеличился на двадцать процентов!
Сердцеконсулабылопреисполненорадости.Можетбыть,там,в
государственном департаменте, прочтут егоотчетизаметят...нотутон
откинулся на спинку стула и засмеялся. Он становится таким же идиотом, как и
все остальные. Неужели он мог забыть,чтоКоралио-ничтожныйгородишко
ничтожной республики, ютящейся на задворках какого-то второстепенногоморя?
Ему вспомнилсяГрэгг,карантинныйврач,выписывавшийлондонскийжурнал
"Ланцет" в надежде найти там выдержки из своихдокладовобациллежелтой
лихорадки, которые он посылал в министерство здравоохранения.Консулзнал,
что из полсотни его добрых знакомых, оставшихся в СоединенныхШтатах,едва
ли один слыхал об этом самом Коралио.Онзнал,чтотолькодвачеловека
прочтут его годовой отчет: какой-нибудь мелкий чиновниквдепартаментеда
наборщик казенной типографии. Может быть, наборщик заметит,чтовКоралио
коммерция начала процветать, и даже скажет об этом два слова приятелю,сидя
вечером за кружкой пива и порцией сыра.
Толькочтооннаписал:"КрупныеэкспортерыСоединенныхШтатов
обнаруживают непонятную косность, позволяяфранцузскиминемецкимфирмам
захватывать в свои руки почтивсепроизводительныесилыэтойбогатойи
цветущей страны..." - как услыхал хриплый гудок пароходной сирены.
Джедди отложил перо, надел панаму, взял зонт. По звукуонузнал,что
прибыл пароход "Валгалла", один из грузовыхпароходовкомпании"Везувий",
занимавшейся перевозкойбананов,апельсиновикокосов.ВсевКоралио,
начиная от пятилетних ninos (1), могли сточностьюопределитьпосвистку
пароходной сирены, какой пароход прибыл в город.
По извилистым дорожкам, защищенным от солнца, консул пробрался кморю.
Благодарядолгойпрактикеонвымеривалсвоишагитакаккуратно,что
появлялся на песчаном берегу как раз в то время, когда отсуднаотчаливала
шлюпка с таможенными, которые производили осмотртоваровсогласнозаконам
Анчурии.
В Коралио нет гавани. Такие суда, как "Валгалла", должны бросатьякорь
за милю от берега. Их нагружают в море, легкие грузовые суденышки подвозят к
ним фрукты.