Часов околодесяти, когда во дворе еще пели несколько
загулявшихгостей,Анхела Викарио прислала зачемоданчикомстуалетными
принадлежностями, который стоял у нее в гардеробе, в спальне, и Пура Викарио
хотела отослать ей еще чемодансповседневной одеждой, нопосыльный очень
торопился. Она спала крепким сном,когдав дверь постучали. "Трираза, не
спеша, один задругим,- рассказалаона моей матери,- странный стук - как с
дурными вестями". Не зажигая света,онаоткрыла дверь и в отсвете уличного
фонаряувидела Байардо Сан Романа, в незастегнутой шелковой рубахе и брюках
на подтяжках. "А сам зеленый,будто во снепривиделся",- рассказывала Пура
Викариомоей матери.Анхела Викарио стоялав тени, такчто ПураВикарио
увидела дочь, только когда Байардо Сан Роман схватил Анхелу за руку ивывел
на свет. Атласное платье висело на ней клочьями и по талии она была обернута
в полотенце. Пура Викарио решила, что они на автомобиле свалились в пропасть
и там, на дне, нашли свою смерть.
- Пречистая Матерь Божья,- проговорила она вужасе.- Отвечайте, если
вы еще на этом свете.
Байардо Сан Роман не вошел, а толькотихонько подтолкнулк двери свою
жену, не вымолвив ни слова. Потом поцеловал Пуру Викарио в щеку и проговорил
с глубочайшей горестью, но очень ласково:
- Спасибо за все, мама. Вы - святой человек.
Только Пура Викарио знала, что произошло вследующие два часа, и тайну
этуона унесла с собой в могилу. "Помню лишь: однойрукой она держала меня
за волосы, а другойбила с такой яростью, что я думала, убьет",- рассказала
мнеАнхела Викарио.Однакомать проделалавсе так осмотрительно,что ее
собственный мужистаршие дочери, спавшиевдругих комнатах,ничегоне
узнали до самого рассвета, когда катастрофа уже разразилась.
Близнецы вернулись домой, когда не было еще трех - мать срочнопослала
за ними.Анхелу Викарио онинашли в столовой,лицо в синяках, оналежала
ничком насофе, но плакать - уже не плакала. "Я больше не боялась,- сказала
она мне.- Наоборот: как будто наконец избавилась от кошмарного сна, и одного
хотела - чтобы все поскорее кончилось и можно было заснуть". ПедроВикарио,
наиболее решительный из двух братьев, поднял ее за талию с софы и посадил на
обеденный стол.
- Ну, голубушка,- сказал он ей, дрожа от ярости,- скажи нам, кто он.
Она медлила ровно столько,сколько понадобилось, чтобы произнести имя.
Она отыскала его в потемках памяти, выхватила спервого взгляда из путаницы
имен этого и иногомира, и метко, без промаха, пригвоздила к стене,словно
пойманную беззаботную бабочку, чей приговор испокон веков известен.
- Сантьяго Насар,- сказала она.
Адвокатизложилверсиюубийствавцеляхзаконнойзащитычести,
присяжныеповеренные приняли ее, а близнецы в последнем словезаявили, что
случись такое тысячу раз, они бы тысячу разсделали то же самое и по тем же
причинам. Они сами догадались защищать себя так стого момента, как сдались
упорогагородскойцерквичерезнесколькоминутпослесовершения
преступления.
Они сами догадались защищать себя так стого момента, как сдались
упорогагородскойцерквичерезнесколькоминутпослесовершения
преступления. Они ввалились, задыхаясь,вдом священника - за ними гнались
разгоряченныеарабы- иположилина столотцуАмадоруножис чистыми
лезвиями.Они были обессиленыгрубой работой смерти,одежда, рукии лицо
перепачканыпотом иеще не остывшей кровью, но священникприпоминает, что
сдача их выглядела чрезвычайно достойно.
- Мы убили намеренно,- сказал Педро Викарио,- но мы невиновны.
- Перед Богом - возможно,- сказал отец Амадор.
- И перед Богомиперед людьми,-сказал Пабло Викарио.- Тут замешана
честь.
Но вотчто:в воскрешенном прошлом всевыгляделоболеежестокими
кровожадным,чемнасамомделе,говорилидаже,будтопришлосьна
общественные средства чинить дверьв доме у Пласиды Линеро - онавсябыла
изрублена ножами.ВтюрьмеРиоачи,гдеблизнецыпросидели тригодав
ожиданиисуда, поскольку унихне былоденег,чтобывыйтинапоруки,
заключенные-старожилы помнили их добрый характери общительность, ноникто
не заметил вних и следов раскаяния. Выходило так, что братья Викарио вроде
быдажене пытались убить Сантьяго Насарапросто, не устраиваяизэтого
зрелища, а, напротив, как бы сделали все возможное и даже больше - для того,
чтобы кто-нибудь помешал им убить, но это у них не получилось.
Какрассказали мнемного лет спустя,первым деломони пошлиискать
Сантьяго Насара к Марии Алехандрине Сервантес, где мы вместе с ним сидели до
двух часов ночи. Этот факт, как и многиедругие,в следственных материалах
неотмечен. В товремя,когдаблизнецы, как они говорят, искали Сантьяго
Насара у Марии Алехандрины Сервантес, еготам уже не было - мы ушли петь по
улицам серенады, однако нельзя быть уверенным, чтоони тудаприходили. "От
меня они бы не вышли",- сказала мне Мария Алехандрина Сервантес, и я, хорошо
еезная, ничуть в этомне сомневаюсь.Далее: оникараулилиегов лавке
Клотильде Арменты, куда,как имбыло известно, ходило полгорода, но только
не Сантьяго Насар. "Она одна оставалась открытой",- заявили они следователю.
"Рано или поздноон должен был к ней прийти",-сказали они мне,когда уже
были на свободе. Более того: каждый знал, что парадная дверьв доме Пласиды
Линеро изнутри закладывалась на засов даже днеми что Сантьяго Насар всегда
носил с собой ключи от черного хода. И в самом деле, черным ходом вошел он в
дом за часдотого,какблизнецы Викариостали поджидать егосдругой
стороны дома, и если потом, отправляясьвстречать епископа,он вышел через
параднуюдверьпрямонаплощадь,тосделалэтопопричинестоль
непредвиденной, что даже следователь ее не понял.
Не случалось смерти,о которойбы столько народу знало заранее. После
того как сестраназвала близнецамимя,онипошли в кладовку, где держали
инструмент и орудия для забоя свиней, и выбрали два самых хороших ножа: один
для разделки туши,длиною вдесять дюймов и шириной вдва споловиной, и
другой - длямездрения, длинойвсемьдюймовишириной в полтора.