После
того как сестраназвала близнецамимя,онипошли в кладовку, где держали
инструмент и орудия для забоя свиней, и выбрали два самых хороших ножа: один
для разделки туши,длиною вдесять дюймов и шириной вдва споловиной, и
другой - длямездрения, длинойвсемьдюймовишириной в полтора.Они
обернули ножи тряпками и отправилисьточитьих на мясной рынок,где в это
время только-только открывались некоторые лавки.Покупателей было еще мало,
нодвадцатьдвачеловеказаявили,чтослышали собственнымиушами все,
сказанноеблизнецами, исходятся втом, будто братья говорили лишь затем,
чтобы их услышали. Фаустино Сантос,их приятель-мясник, увидев их в3 часа
20 минут в своей только что открывшейся лавке, не понял, почему они пришли в
понедельник,такрано,да еще втемных шерстяных свадебныхкостюмах. Он
привык видеть их по пятницам, нопопозже и в кожаных фартуках,которые они
надевали, когдазабивали свиней. "Я подумал, что они перепили,- сказалмне
Фаустино Сантос,- и спутали не толькочас,нои день". И напомнил им, что
нынче понедельник.
-Ктожеэтого не знает,приятель,- добродушноответилемуПабло
Викарио.- Мы только хотим ножи наточить.
Они наточили их на вращающемся точильном камне, как этоделали всегда:
Педро держалножи и переворачивал, аПаблокрутил рукоятку. И между делом
переговаривались сдругими мясникамиотом, какая шикарная вышла свадьба.
Кто-топосетовал,что им недосталось свадебногопирога,а ведь вместе,
можносказать, работают, и братья пообещали, что пришлют им пирога. Наконец
ножитонкозапелиокамень,иПабло поднессвой к лампе, чтобысталь
сверкнула на свету.
- Идем убивать Сантьяго Насара,- сказал он.
Уних была такая прочная репутация добропорядочных людей, что никто на
их слованеобратил внимания. "Мыподумали -пьянаяболтовня",- заявили
мясники; то жесамое сказалиВиктория Гусман и многиедругие, видевшие их
потом. Мнепришлось задатьодин итот жевопрос нескольким мясникам:не
проявляетли мясницкоезанятие в человеке расположенности к убийствусебе
подобного. Онивозразили: "Когда забиваешьскотину, то в глазаей глянуть
духу нехватает".А один сказалдаже,чтонеможет есть мяса животных,
которыхзабивает.Другойсказал, что не способен был бызарезать корову,
которую зналраньше,а тем более еслипил ее молоко. Янапомнилим, что
братья Викарио забивалисвиней, которых сами выращивали, что они успевали к
ним привыкнуть и даженазывали по именам."Верно,- ответили онимне,-но
имена им давали не человеческие, ацветочные". ФаустиноСантос один уловил
проблеск правды в угрозеПабло Викарио и спросил его шутливым тоном: за что
они хотят убить Сантьяго Насара, когда вокруг столько богачей, заслуживающих
скорой смерти.
- Сантьяго Насар знает за что,- ответил ему Педро Викарио.
Фаустино Сантос рассказал мне, что он терялся всомнениях иповедал о
них полицейскому, который чуть позжезашел купитьфунтпеченина завтрак
алькальду.
Полицейского,какследуетиз материаловдела,звалиЛеандро
Порной, и онумер наследующий годво время престольного праздника- бык
ударил его рогомв яремную вену. Таким образом, мне не удалось поговорить с
ним, но Клотильде Армента подтвердила, что он был первым человеком, зашедшим
в ее лавку, когда близнецы Викарио сидели там и ждали.
Клотильде Арментатолько что сменила за прилавком мужа. Так у них было
заведено. Раноутром влавке продавалось молоко, днем- продукты, а после
шестивечера она превращалась в кабачок. Клотильде Армента открывала еена
рассвете,в3.30. Еемуж, добрейшийдон Рохелио делаФлор, становился
кабатчиком навсе времядосамогозакрытия. Однаковтуночьстолько
загулявших на свадьбегостей забрелов кабачок, что муж лег тольков три,
лавку не закрывали,а КлотильдеАрментавстала раньше обычного, собираясь
закончить дела до прибытия епископа.
БратьяВикарио пришли в 4.10. В эту пору продавалось толькосъестное,
но КлотильдеАрментапродалаим бутылкутростниковой водки не толькоиз
уважения, которое к ним питала, но и в благодарность за то, что они прислали
ей свадебного пирога. Они залпом осушили бутылку, но хмель их словно бы и не
брал. "Сидели будто в столбняке,- сказала мне Клотильде Армента,- да их бы и
керосином не взять!" Потом они сняли суконные пиджаки, аккуратно повесили их
наспинкистульевипопросилиещебутылку.Впропотевшихрубахахс
однодневнойщетиной налице они выгляделидико.Вторую бутылку онипили
медленнее, сидя и напряженно вглядываясьвдомПласиды Линеро, стоявший с
темными окнами на другой стороне улицы. Самое большое, балконное окно было в
спальне Сантьяго Насара. Педро Викариоспросил Клотильде Арменту, не видела
лиона света вэтом окне, иона сказала, чтоне видела, и удивиласьего
вопросу.
- С ним что-нибудь случилось? - спросила она.
- Ничего,- ответил ей Педро Викарио.- Мыего ищем, чтобы убить, только
и всего.
Он ответил так непосредственно,- в голову бы не пришло, что такое могло
бытьправдой. Однако она заметила, что у близнецов с собой мясницкиеножи,
обернутые кухонными тряпками.
-Нельзя ли узнать, зачтовы собираетесь его убитьв такую рань? -
спросила она.
- Он знает за что,- ответил Педро Викарио.
КлотильдеАрмента огляделаих серьезно. Она знала их так хорошо,что
могла различать,особенно после того,как Педро Викарио вернулся с военной
службы. "Двое детей -да итолько",- сказалаона мне. И это наблюдение ее
напугало, потому что она всегдасчитала, чтоименно дети способныначто
угодно. Итак, она разложила молочныепродуктыи пошлабудить мужа,чтобы
рассказать ему, какие дела творятся в лавке. Дон Рохелио де ла Флор выслушал
ее, не проснувшись как следует.
- Небойся,- сказалоней.- Этиникогонеубьют,атемболее -
богатого.
КогдаКлотильдеАрментавернуласьвлавку,близнецы беседовалис
полицейскимЛеандроПорноем,который пришелзамолокомдляалькальда.