Старую дверь на фасаде он
оставилипробилдва широких,украшенныхрезьбоюодностворчатыхокна.
Сохранилонизаднюю дверь, толькосделалееповыше, чтобыможно было
въезжать верхом, приспособил под службы и часть старогомола. Задней дверью
пользовались чащевсегонетолькопотому,чточерезнее удобнеебыло
добираться к стойлам и в кухню, но через эту дверьможно былосразу, минуя
площадь,попасть наулицу,ведущуюкновомупорту. Передняядверь, за
исключением праздничных дней, всегда оставалась запертой на ключ и на засов.
И темне менееименноу парадной, а не у заднейдвери поджидали Сантьяго
Насара люди, собиравшиеся егоубивать,ичерезпарадную дверьвышелон
встречать епископа, несмотря на то, что в порт из-за этого ему пришлось идти
кружным путем.
Никтоне мог объяснить сразу столько роковых совпадений.Следователь,
прибывший из Риоачи, должно быть, чувствовал их, хотя и не решился признать,
таккак в материалах дела явнопроступает стремление датьим рациональное
объяснение. Дверь, выходящаянаплощадь,несколькоразупоминаетсяпод
душещипательным названием "роковая дверь". Единственноестоящее объяснение,
пожалуй, далаПласидаЛинеро, котораяпривела материнский довод: "Мой сын
никогданевыходилчернымходом,если былвхорошем костюме".Правда
показалось слишком простой, и следователь записал ответ на полях,но в дело
не внес.
Что касаетсяВиктории Гусман, то онабезколебаний заявила:ниона
сама,ни еедочь не знали,что Сантьяго Насаракараулят, чтобы убить. Но
годы шли, исо временем она признала, что обеимим все было известно,уже
когда он зашел на кухню выпить кофе. Чуть позже пятиим рассказалаоб этом
женщина,просившая Христаради молока, она же указалаим причину и место,
где его поджидали."Я непредупредила его,- думала, мол, болтают спьяну",-
сказала Виктория Гусманмне. Однако Дивина Флор созналась мне, придя потом,
когдаеематьужеумерла,чтотаничего несказалаСантьяго Насару,
поскольку вглубине души хотела, чтобыего убили. Онаже, Дивина Флор, не
предупредила потому, что былатогда запуганной девчонкой, сама за себя не в
ответе,к томуже струхнулапорядком,когдаонвцепился ейв запястье
ледяной и будто каменной рукой, точь-в-точь как у покойника.
Сантьяго Насар широким шагом прошел в полумраке по дому, подстегиваемый
ликующимревом епископского парохода. Дивина Флорзабежалавперед открыть
ему дверь, стараясь не наткнуться встоловой на клетки со спящимиптицами,
скользя меж плетеной мебельюи висящими в зале горшками с папоротниками, но
когдаона отодвинула засовна двери, ейнеудалосьускользнутьот руки
плотоядного ястреба. "Безо всякого - схватил за грудь,-сказала мнеДивина
Флор.- Бывало, увидит - вокруг никого, и прижмет в углу, но в тот раз я даже
не испугалась,как обычно,а только чувствую,сейчас заплачу, и все тут".
Она отступила всторону,даваяему выйти, и вприоткрытую дверьувидела
цветущиеминдальныедеревья наплощади,заснеженные блеском зари.
Она отступила всторону,даваяему выйти, и вприоткрытую дверьувидела
цветущиеминдальныедеревья наплощади,заснеженные блеском зари. Однако
разглядетьчто-нибудь ещеунеене хватиломужества."Тутв самый раз
оборвался пароходный гудок,и заголосили петухи.- сказала она мне.- Они так
галдели, неверилось, чтоих столько в городе,я решила,ониприплыли с
епископом напароходе". Единственное, чтоона смогласделать для мужчины,
которому не суждено было принадлежать ей, это - вопреки распоряжению Пласиды
Линеро - незаложить засов, чтобы в случае чего он могвойти в этудверь.
Кто-то,оставшийсянеизвестным,сунулподдверьзапискувконверте,
предупреждаяСантьягоНасараотом,что егокараулятихотятубить,
раскрывая место,причинуидругие важныеподробностиготовящегося дела.
Записка уже лежала наполу,когда Сантьяго Насар выходил из дому, но он ее
не увидел, не увиделаее и Дивина Флор, неувидел никто, иобнаружилиее
лишь много позже, когда преступление уже свершилось.
Пробилошесть, фонарина улицах еще горели. На миндальныхдеревьях и
некоторых балконах ещевиднелисьразноцветные свадебные гирлянды, иможно
былоподумать, что ихповесили только что- вчесть епископа.Но площадь,
замощенная плиткой досамой паперти, где соорудилипомост длямузыкантов,
выгляделасвалкойопорожненныхбутылок,объедковимусора-следов
выставленного городу угощенья. Когда Сантьяго Насар вышел из дому, несколько
человек бежали к порту, подгоняемые ревом пароходного гудка.
Наплощадибылаоткрыта толькомолочная лавка, приютившаяся сбоку у
церкви,там-тодвоемужчин икараулилиСантьягоНасара,чтобыубить.
Клотильде Армента,хозяйка молочной, первой увидела его в сиянии зари, и ей
почудилось, будто на нем одежда из алюминия."Уже тогда -ровно призрак".-
сказала она мне. Двачеловека, которые собирались его убить, спалисидя на
стульяхи зажав меж колензавернутые в газетыножи,иКлотильде Армента
затаила дыхание, боясь разбудить их.
Это были близнецы Педро и Пабло Викарио. Им было двадцатьчетыре года,
ионитак походили другнадруга,что не различить. "На вид угрюмые, но
нравадоброго",- говорилосьвделе.Я,знавший их сошкольнойскамьи,
написалбытоже самое.Они даже неуспелиснятьшерстяныхсвадебных
костюмов, слишком плотных и парадных длянашихкарибских мест, и вид у них
был опустошенный и измученный после долгих часов пьянки, но побриться они не
забыли. Хотя с кануна свадебного гулянья все три дня они пили не переставая,
пьянымивтоутронебыли,толькоходиликаквосне.Послепочти
трехчасовогоожиданиявлавкеуКлотильде Арментыонисоснулисовсем
немного, передрассветом,когда дохнул предутренний ветер,- заснули первый
разспятницы.