Откуда ей было знать,
что он, желая произвести на нее впечатление, скупил все номера лотереи.
Втуженочь,придядомой, АнхелаВикарионашлатамграммофон,
завернутый в подарочную бумагу и перевязанный лентой из органди. "До сих пор
не пойму, как он узнал,чтоу меня деньрождения",-сказалаонамне. С
большим трудом она убедила родителей, что не давала никакогоповода Байардо
Сан Роману посылать ей такой подарок, тем более - делать это в открытую, так
чтовсесразузаметили. Словом,старшиебратья Анхелы,Педрои Пабло,
отнесли граммофонобратнов пансион, его хозяину, и проделали всес таким
шумом, что не осталось человека, который бы не видел, как они его принесли и
какунеслиобратно.Ибосемейство неучло одного- обаяния Байардо Сан
Романа, против которого невозможно было устоять. Братья заявились домой лишь
нарассветеследующегодня,ошалевшиеотвыпитого,стемжесамым
граммофоном исБайардо Сан Романомв придачу,в намерении дома догулять
недогулянное.
АнхелаВикариобыламладшейдочерьюв семьесоченьстесненными
средствами. Ее отец,Понсио Викарио,скромный мастер-ювелир для небогатого
люда, потерял зрение,превращаязолото в красоту, радиподдержаниячести
дома. Пурисимадель Кармен, Пречистая Кармен, ее мать, прежде была школьной
учительницей, но вышла замуж,инатом ееучительствование кончилось. Ее
кроткийинесколько печальныйвиднадежноприкрывалтвердыйхарактер.
"Смахивала на монашку",- вспоминает Мерседес. Она с жаром отдалась заботам о
муже ивоспитаниюдетей, и порой забывалось, что сама она продолжает жить.
Две старшие сестры вышлизамуж поздно. Кроме братьев-близнецовбылау них
еще одна дочь, старше Анхелы, но умерла от сумеречной лихорадки, и целых два
годапослеее смерти они носили траур: облегченный - в доме и строгий - за
егостенами. Братьеврастилитак, чтобы со временем онистали настоящими
мужчинами.Адевочкивоспитывалисьв расчетеназамужество.Они умели
вышивать на пяльцах, шить на машинке, плести на коклюшках кружева, стирать и
гладить,делать искусственные цветы,варитьфигурную карамель исочинять
приглашение на помолвку. В отличие от своих сверстниц, выросших в небрежении
кобрядам,связаннымсосмертью,всечетыре сестры были мастерицамив
древней науке бдения у постели больного, знали, как укрепить дух умирающего,
как обрядить усопшего. Единственное, в чеммогла упрекнуть их моямать - в
привычкерасчесывать волосыперед сном. "Девочки,-говорилаонаим,- не
причесывайтесь на ночь, это задерживает в море корабли". Онасчитала,если
бы не это, других таких воспитанныхдевушекне сыскать. "Лучше не бывает,-
частоговорилаона.- Любой будет счастлив стакою женой, их воспитали для
страдания". Тем двоим, чтоженились на старших дочерях, нелегко было кним
прорваться:сестры повсюдуходили вместе, устраиваливечера, гдеженщины
танцевалидругсдружкой,и склонныбылиподозреватьзадниемыслив
намерениях мужчин.
Анхела Викарио была самой красивой из четырех, и моя мать говорила, что
она,подобновеликим королевам,известным изистории,явилась на свет с
затянутой на шеепуповиной. Однако казалась онабеззащитной, ейсловно не
хватало жизненного напора, так что будущность перед ней маячила сама зыбкая.
Я виделее из году вгод во время рождественских каникул, и с каждым разом
она выгляделавсе более не от мира сего в окне своегодома, где под вечер,
вместессоседками,делаламатерчатыецветыинапевала вальсы,какие
напеваютнезамужние женщины. "Самубыее насадитьнапроволочку, вместо
цветочка,-говорилмнеСантьягоНасар,-этудурочку,твоюдвоюродную
сестрицу".Как-то, незадолго до траура,который семья сталаноситьпосле
смерти сестры, я встретил Анхелу Викариона улице - впервыеона нарядилась
как взрослая и волосы завила: я глазам не поверил - неужели этоона. Но это
впечатление скороисчезло:жизненныйнапор внейслабел год от году.А
потому, когда стало известно, чтоБайардоСан Роман собирается жениться на
ней, многие сочли это причудой чужака.
Семейство принялоизвестиене простовсерьез,но возликовало. Кроме
ПурыВикарио,котораяпоставилаусловие:БайардоСанРомандолжен
представитьдокументы,удостоверяющиееголичность.Досихпорбыло
неизвестно,ктоже он на самом деле.Егопрошлоеуходило не далеетого
вечера, когда он высадился у нас в нарядном, как у артиста,костюме; он так
не любил говорить освоем прошлом, что за этиммоглоскрыватьсявсечто
угодно.Сталидаже поговаривать, будто он командовал войсками, сравнивая с
землей селенияи сея ужас в Касанаре, будто он беглый каторжник из Кайенны,
будто его видели в Парнамбуко, где онпытал счастье спарой дрессированных
медведей,будтоонподобралто,чтоосталосьотгруженногозолотом
испанского галиона, затонувшего в проливеВетров.БайардоСан Роман разом
покончил с досужими домыслами: привез всю свою семью.
Прибыличетверо: отец, мать идвелишившие всех покоясестрицы. Они
приехали в одиннадцатьутра на "Форде-Т" софициальнымномерным знакоми
клаксоном,которыйкрякал, какутка,ипереполошилвесь городок. Мать,
Альберта Симондс,крупнаямулатка сКюрасао,чейиспанский все ещебыл
пересыпан тамошними словечками, вюностибыла признанасамой красивойиз
двухсот наиболее красивых девушек Антильскихостровов.Сестры БайардоСан
Романа, едва расцветшие,походили намолодых, не знающих покоя кобылок. Но
главным козырем был отец: генерал Петронио Сан Роман, герой гражданских войн
прошлого века, боевая слава консервативного режима, ибо именноон разгромил
и обратил вбегство полковника Аурелиано Буэндиа в битве при Тукуринке. Моя
матьединственная,ктоне пошел засвидетельствоватьему почтение,когда
узнала, кто он такой. "Прекрасно, что они женятся,- сказала она мне.