-Не знаю. Правильно, не знаю, но двенадцать иен пятьдесят сан не может быть.
-Вот и пойми: «Не знаю, но двенадцать иен пятьдесят сэн - не может быть». Никакой логики. Ты самый настоящий Константин Палеолог [99].
-Что, что?
-Константин Палеолог.
-А что это такое - Константин Палеолог?
-Не важно. Что там у нас дальше… Ты еще из моих вещей ничего не назвала.
-Не важно, что дальше. Скажите-ка лучше, что значит Константин Палеолог.
-Ничего не значит.
-Как будто уж нельзя объяснить. Зачем вы морочите мне голову? Знаете ведь, что человек не понимает по-английски, и говорите всякие нехорошие слова.
-Не болтай глупостей. Скорее говори, что дальше. Надо побыстрее написать жалобу, а то не найдут наших вещей.
-Теперь уже все равно не успеем. Лучше объясните, что такое Константин Палеолог.
-Ох и надоедливая ты! Я же сказал, что ничего это не значит.
-Ах так! Ну, тогда и я ничего не скажу вам.
-Дура упрямая! Делай как знаешь. Жалобу об ограблении я тебе писать не буду.
-А я вам не скажу, какие вещи украли. Вы сами взялись составлять жалобу, я вас не заставляла, можете и не писать, не заплачу.
-Ну и не буду. - И, вспылив, хозяин, по обыкновению, закрылся в кабинете. Хозяйка перешла в столовую и села перед шкатулкой с рукоделием. Оба в течение десяти минут сидели молча и метали злобные взгляды на разделявшие их сёдзи.
Вдруг дверь широко распахнулась, и в комнату бодрым шагом вошел Татара Сампэй-кун, подаривший дикий батат. Татара Сампэй-кун когда-то был в этом доме сёсэем, но несколько лет назад окончил юридический факультет и теперь служит в управлении рудниками при какой-то компании. Он тоже был по натуре дельцом, последователем Судзуки Тодзюро-куна. В память о прежних временах он время от времени навещал жалкую лачугу, где когда-то был сёсэем, и проводил здесь воскресные дни; в этой семье он чувствовал себя легко и свободно.
-Хороша сегодня погодка, хозяюшка, - произнес он с акцентом, не то карацуским, не то еще с каким-то и уселся перед хозяйкой.
-О, Татара-сан.
-Сэнсэй ушел куда-нибудь?
-Нет, он в кабинете.
-Сэнсэй все занимается, даже по воскресеньям, подумать только! Ведь это же вредно.
-Вы скажите об этом самому сэнсэю.
-Да, да, конечно… - проговорил Сампэй-кун, а потом, оглянувшись по сторонам, произнес, не то обращаясь к хозяйке, не то к самому себе: - Что-то сегодня девочек не видно.
И в ту же минуту из соседней комнаты прибежали Тонко и Сунко.
-Татара-сан, а суси [100] сегодня ты принес? - требовательно спросила старшая дочь учителя, как только увидела Сампэй-куна, вспомнив об обещании, которое он дал им в прошлый раз.
-Вы не забыли еще? А я сегодня не принес, в следующий раз обязательно принесу, - признался Татара-кун, почесывая голову.
-Фу-у, - разочарованно протянула старшая. Глядя на нее, младшая тоже сказала: «Фу-у». Настроение у хозяйки немного улучшилось, и она даже слегка улыбнулась.
-Суси у меня с собой нет, но вот дикий батат я приносил. Вы кушали его?
-Дикий батат? А что это такое? - спросила старшая.
-Дикий батат? А что это такое? - Младшая сестра не отстала от старшей и на этот раз.
-Еще не пробовали? Попросите маму, чтобы она побыстрей сварила. В Карацу дикий батат не такой, как в Токио, - произнес Сампэй-кун с гордостью за свою родину. Хозяйка только теперь сообразила, что надо поблагодарить за гостинец.
-Спасибо вам, Татара-сан, вы очень любезны. Да еще так много привезли.
-Ну, и как? Пробовали? Я специально заказал ящик, чтобы батат не побился. Наверное, хорошо сохранился.
-Вы старались-старались, а его вчера вор украл.
-Вор? Вот дурак! Неужели он так любит дикий батат! - восторженно воскликнул Сампэй-кун.
-Мама, у нас ночью был вор? - спросила Тонко.
-Да, - коротко ответила мать.
-Вор был… а что дальше… Какой он? - принялась допытываться Сунко.
Хозяйка не знала, как отвечать на столь необычный вопрос.
-Страшный, - сказала она и посмотрела на Татара-куна.
Тонко не унималась:
-Страшный? Такой, как Татара-сан? - спросила она с детской непосредственностью.
-Что такое? Как можно быть такой невежливой.
-Ха-ха-ха, неужели я такой страшный? Ну и ну, - воскликнул Татара-кун и почесал затылок. На затылке была лысина диаметром ровно в один сун. Лысина появилась месяц назад, и Татара-кун лечился у врача, но дело шло на поправку, кажется, не очень быстро. Первой лысину заметила Тонко.
-Ой, Татара-сан, у тебя голова блестит, как и у мамы.
-Тебе же было сказано - молчи.
-Мама, у вора голова тоже блестела?
Это спросила младшая. Хозяйка и Татара-кун невольно рассмеялись, однако дети мешали им говорить, а потому мать сказала:
-Пойдите поиграйте во дворе. А я вам сейчас дам что-то вкусное.
Выпроводив детей, хозяйка с серьезным видом продолжала:
-Татара-сан, что с вашей головой?
-Моль съела. Лечусь-лечусь, а ничего не получается. У вас тоже?
-Фу, моль! Что вы! У женщин на том месте, где они делают узел, всегда небольшая лысина.
-Все лысины из-за бактерий.
-У меня не из-за бактерий.
-Это вы, хозяюшка, просто упрямитесь.
-Ну, как хотите, но только у меня не из-за бактерий. Кстати, как будет по-английски лысина?
-Лысина будет «боулд».
-Нет, не то. Наверное, есть более длинное название.
-Спросите у сэнсэя, он вам сразу скажет.
-Сэнсэй ни за что не захочет объяснить, вот я и спрашиваю у вас.
-Кроме «боулд» я другого слова не знаю. Более длинное… Что бы это могло быть…
-Константин Палеолог, вот что. Константин - лысая, Палеолог - голова.
-Может быть, может быть. Я сейчас пойду к сэнсэю в кабинет и проверю по Вебстеру. Между прочим, сэнсэй очень странный человек. Такая хорошая погода, а он сидит дома… Хозяюшка, так он никогда не избавится от своего несварения. Посоветуйте ему сходить ну хотя бы в Уэно, полюбоваться цветами.
-Сами посоветуйте. Может быть, он вас послушает.