— Очень легко увязнуть в своей карьере и забыть о личной жизни, — тихо произнес Стэн.
Анет подняла на него глаза, а он, казалось, унесся в мыслях куда-то очень далеко, хотя все его внимание автоматически было сосредоточено на дороге. По выражению его лица трудно было понять, о чем он думает. Кого он имел в виду — ее или себя, говоря о карьере? Профессия журналиста, разъезжающего по всему свету, вряд ли оставляла достаточно времени на нормальную семейную жизнь — жену, детей.
Бог мой, может, он женат? — испуганно подумала Анет. Затаив дыхание, она скосила взгляд на его левую руку, лежавшую на руле. Кольца на ней не было. Не видно было и белой полоски на загорелой коже пальца, которая могла остаться от обручального кольца. Но, с другой стороны, не все женатые мужчины носят кольца.
Если Стэнли около сорока лет, то он мог быть женат уже не раз и иметь кучу детей. Анет представила светловолосых мальчиков и девочек с печальными глазами, потому что их папа с кем-то флиртует, и сжала зубы, прогоняя это неприятное видение.
Но семейное положение Стэна продолжало интересовать ее, и она не удержалась от вопроса:
— А у вас было время на то, чтобы сделать карьеру и обзавестись семьей?
Мужчина скривил губы.
— С карьерой все в порядке, но вот семьи у меня нет. Пока, во всяком случае. Я из тех, кто увязает по уши в работе. Помню, как-то раз вернулся домой из командировки, вошел в свою нью-йоркскую квартиру, а там на всем лежит толстый слой пыли. Черт, я даже не мог завести кошку для компании. Все мои знакомства связаны исключительно с работой. Я уже давно потерял всякую связь со старыми друзьями. И вот тогда я решил немного сбавить темп. Люди не должны работать как проклятые.
Анет вдруг почувствовала, как на душе стало легче. Она приветливо улыбнулась.
— Я думала о том, чтобы стать детским врачом. Но это дополнительные четыре года обучения к тому, что я имею сейчас. Кроме того, все свое время я бы отдавала детям других людей.
— А как насчет того, чтобы иметь время на удовольствия? Я уж не говорю о том, чтобы завести собственных детей.
— Ну… — смущенно проговорила Анет, — какой женщине этого не хочется? — И что дальше? Она могла бы, конечно, сказать, что мечтает иметь детей. Но не говорить же об этом с человеком почти незнакомым!
Что же касается удовольствий, то, казалось бы, какое это простое, понятное всем слово, но сколько оно вмещало в себя смысла! Когда в последний раз она могла сказать о себе: боже, какое я получила удовольствие?
Неожиданно ей пришло в голову, что она не знает, как Патрик относится к детям — хочет иметь их или нет? Казалось бы, чего проще, чем знать мнение на этот счет человека, с которым ты в близких отношениях. Но за все время знакомства они ни разу не затрагивали в своих разговорах тему детей… Сейчас, размышляя об этом, она поняла, насколько плохо знает Олдерсона.
Они практически помолвлены. Патрик, несомненно, самый серьезный из ее поклонников. Еще будучи студенткой, она встречалась с несколькими парнями, но у нее было мало свободного времени, чтобы бегать на свидания, — слишком серьезно относилась к учебе в университете. Да и Энди, для которого она стала в какой-то мере матерью, требовал от нее много внимания. Мальчик почти не помнил родителей, они погибли в дорожной аварии, когда ему было всего пять лет. А она могла позволить себе лишь эпизодические встречи с поклонниками. Патрик же, понимая, как тяжело ей приходилось, проявлял терпение.
Джип подъехал к развилке и свернул в частные владения семьи Салливан. Дальше дорога шла через лесистый участок к дому. Автомобильные часы показывали почти восемь часов вечера. Солнце уже скрылось за деревьями. Стэн остановил машину, снял темные очки и с удивлением стал разглядывать особняк огромных размеров, расположившийся среди старых кленов и лип. Несколько окон в доме были ярко освещены.
— Вы живете в этом замке? — недоверчиво спросил он.
— Да. — Анет засмеялась. — Я знаю, что дом похож на огромного монстра. Но мой прадед ужасно гордился им.
— Такое впечатление, что особняк состоит из трех или четырех частей, совершенно непохожих друг на друга. А что за домом?
— Там два просторных павильона, запущенный парк, деревянный арочный мост, который давно обветшал, и искусственный пруд. Все это, очевидно, производило впечатление в бурные двадцатые годы, но сейчас немного грустно смотреть на былое великолепие. Напоминает улицы после окончания карнавала. Дед давно грозится снести этот дом и на его месте построить что-то более достойное.
— Я видел нечто подобное в одном фильме ужасов. Там маньяк гонялся с топором за подростками. — Стэн еще раз взглянул на дом. — Я бы не смог заснуть в этом замке.
Анет засмеялась, представив, как сильный, уверенный в себе мужчина просыпается от ужаса посреди ночи в холодном поту.
— Если бы вы выросли в нем, он бы не казался вам таким страшным. И потом, я не знала другого дома. Еще будучи маленькой девочкой, я мечтала найти в нем какой-нибудь потайной ход, но из этой затеи ничего не вышло. Моим любимым местом был чердак. Он очень большой и набит всякими интересными старинными вещами.
Улыбнувшись, Стэн благодушно покачал головой, и оба вылезли из машины. Воздух был наполнен ароматами ночных цветов, тишину нарушал лишь стрекот цикад. Анет подняла на спутника глаза, и ее сердце сделало резкий скачок. А тот улыбался.
Не сводя с него взгляда, она протянула к нему руки. Но он, вместо того чтобы взять их в свои ладони, обхватил ее за талию. Они стояли близко друг к другу, и каким-то образом руки Анет оказались на плечах Стэна. Жар его тела проникал через легкий хлопок ее кофточки и брюк. Она чувствовала едва уловимый запах мужского лосьона и стояла не шевелясь, словно загипнотизированная добрым волшебником. Все ее существо было охвачено божественным, томительным ожиданием. Стэн склонил к ней голову, всем своим видом показывая, что готов вот-вот поцеловать. Анет с удивлением смотрела на его напряженное, нетерпеливое лицо.
— Проводить вас до двери, мисс?
Как старомодно, по-джентльменски это прозвучало. Анет чувствовала себя на седьмом небе.
— Спасибо, — выдохнула она. — О, и благодарю вас за то, что привезли меня.
— Мне было приятно сделать это. — Руки Стэна по-прежнему лежали на ее талии. Наконец он отступил в сторону, и они двинулись ко входу в дом. — Я получил удовольствие от нашей встречи.
— Я тоже.
Анет напряженно смотрела на ступеньки веранды, по которым они поднимались, боясь, что от волнения споткнется и растянется. Но ей трудно было следить за своими движениями, так как ноги, казалось, двигались независимо от ее воли. Она остановилась перед дверью.
— Вы не собираетесь пойти сегодня вечером к яхт-клубу посмотреть фейерверк? Или ваш день уже закончился?
— Я… я еще не решила, — пролепетала Анет.
По правде говоря, она не чувствовала себя такой уж уставшей. Праздничное гуляние начнется только в десять вечера, а пока можно принять горячий душ и выпить крепкого кофе. А возможно, удастся и вздремнуть хотя бы часок. К тому же завтра можно спать сколько угодно после ночного дежурства. Ради Энди она готова сегодня пожертвовать парой часов.
— А вы пойдете туда?
— Думаю, что да. — Бархатный голос Стэна обволакивал. — Возможно, увидимся на причале.
— Я… я была бы рада.
Ладонь Стэна легла ей на плечо, а пальцами другой руки он стал нежно водить по щеке Анет. У нее было ощущение, что по телу плавно растекается теплая, слегка пьянящая жидкость. Захотелось свернуться калачиком и улечься, подобно преданной собачонке, у ног Стэна. Но вот его голова склонилась еще ниже, и он приник к губам женщины. Ее веки опустились, и весь мир ушел куда-то в небытие, когда губы Стэна властно завладели ее ртом. Она не знала, сколько длился этот фантастический, сладостный момент, заставлявший думать только об одном — лишь бы он не кончался. Анет горячо отозвалась на поцелуй.
Подбадриваемый ее отзывчивостью, Стэн положил ладонь на затылок Анет и, прижав ее голову к себе, глубоко и проникновенно поцеловал. Он раздвинул языком ее губы и, скользнув внутрь, стал ласкать мягкий, податливый язык, постепенно углубляясь все дальше. Она сладко простонала, придя в восторг от неожиданного ощущения, и начала жадно целовать Стэна, дрожа всем телом от эротических ощущений, о которых до этой минуты не думала, она даже и представить себе не могла, что способна испытывать большее удовольствие. Сейчас она купалась в нем.
Стэн шумно втянул воздух и немного откинулся назад, чтобы посмотреть на Анет. Его глаза горели страстным огнем. Он снова припал к ее губам с неистовой силой, заставив прижаться к его могучей груди…
— Куда ты там запропастилась? Черт, кого это ты целуешь?
Недовольный ребячий голос медленно проникал в сознание Анет, затуманенное страстью. То же самое, очевидно, происходило и со Стэном, который неохотно оторвался от женских губ и поднял голову. Из груди женщины невольно вырвался вскрик недовольства; он прозвучал тоскливо и был похож скорее на хныканье обиженного ребенка. Анет заметила, как у Стэна, словно от боли, скривилось лицо, а руки не отпускали, как бы утверждая его право на нее.
Затем ее взгляд переместился к веранде, на которой замер Энди, явно недовольный пренебрежительным отношением сестры к нему. Анет стояла, тесно прижавшись к Стэну. Наконец оба опустили руки и отпрянули друг от друга.
— Почему… почему ты шпионишь за мной, Энди? — Анет никак не могла восстановить дыхание после страстного, продолжительного поцелуя. Господи, да что там дыхание! А где же остатки ее разума?
Обернувшись к Стэну, она смотрела, как он быстро провел ладонями по волосам и, прищурившись, оглядел с ног до головы паренька, стоявшего в небрежной позе.
— А ты кто такой, черт возьми? — требовательно спросил он.
Худое лицо Энди передернулось от неожиданности. Затем мальчишка напыжился, вытянулся в струнку — он был гораздо выше сестры — и бросил презрительно:
— Я ее брат, ты, недоделанный.
— Не смей так разговаривать! — выкрикнула Анет, шокированная поведением брата. А тот подошел к сестре и взял ее за плечи длинной худой рукой, словно защищая от чужака, вторгшегося на их территорию.
— Там Патрик звонит тебе, — сказал он, подчеркнув слово «Патрик».
Стэн стоял, уперев руки в бока. Он снова выглядел собранным, внутреннее состояние выдавали только глаза, из карих превратившиеся в черные, да напряженное выражение лица.
— Что еще за Патрик? — прорычал он.
— Ее жених, — хихикнул Энди в ответ.
— Какая муха тебя укусила? — сердито проговорила Анет и добавила: — Звонит мой друг.
Стэн нахмурился, брови его сошлись на переносице. Что за злой огонь мелькнул у него в глазах?
— Родственник, что ли? — спросил он Энди.
— Я же сказал — жених! — нетерпеливо повторил тот.
— Прекрати! — Анет хлопнула его по руке. — Патрик просто мой друг. А этот маленький чертенок действительно мой брат.
— Заботливый парнишка, как я вижу, — Стэн сделал шаг вперед и протянул мальчику руку. — Я — Стэнли Мэнсфилд. Подвез твою сестру из больницы после тяжелого дежурства.
— Стэнли? — пробормотал Энди, как-то сразу присмирев. Он скосил взгляд на сестру. Что-то неуловимое промелькнуло между мужчиной и подростком. Анет не могла определить, что именно. Но что бы там ни произошло, это было чисто мужское дело. Видимо, твердый, решительный взгляд незнакомца заставил ощетинившегося паренька подчиниться его воле. Он неуверенно протянул костлявую кисть и ощутил крепкое рукопожатие.