– Прекрасное место. – Она вдохнула весенний аромат и повернулась лицом к солнцу. В Лос‑Анджелесе было совсем как летом, и Мелани наслаждалась неожиданным отдыхом в этом райском уголке. Она прикрыла глаза, блаженствуя в солнечных лучах. – Спасибо, что привезли меня сюда.
Он с улыбкой откинулся на спинку стула.
– Я подумал, что кафетерий не совсем в вашем стиле.
– Сгодился бы и он, вы же знаете. Чаще всего я питаюсь в кафетериях. Зато какое удовольствие оказаться в таком роскошном месте. Когда я работаю, у меня почти не остается времени на еду или чтобы просто помечтать об обеде в модном ресторане.
– У меня тоже.
Они обменялись усмешками, а Мелани удивленно подняла бровь.
– Вы полагаете, что мы оба слишком увлечены работой, доктор?
– Подозреваю, что так. Но мне кажется, что мы оба любим то, что делаем. Это помогает в жизни.
– Да, вы правы. – Она выглядела умиротворенной, а он впервые за последние два года чувствовал себя на редкость спокойно.
Наблюдая за ним, Мелани снова пришла к выводу, что ей очень нравится его стиль.
– Вы сегодня вернетесь в больницу?
– Конечно. Я хочу провести еще кое‑какие исследования у Патти Лу.
Мел нахмурилась при этих словах, подумав о ребенке.
– Ей трудно придется завтра?
– Мы постараемся сделать все, чтобы она перенесла это как можно легче. Операция для нее – единственный шанс.
– И вы по‑прежнему намерены вынуть ее сердце, устранить пороки и поставить на место?
– Думаю, да. Слишком мало доноров для детей, можно прождать и месяцы. В среднем мы делаем в год двадцать пять – тридцать трансплантаций. Как вы видели сегодня во время обхода, в основном мы занимаемся шунтирующими операциями.
– Питер. – У нее был озадаченный вид. Она отпила глоток вина, принесенного официантом. – Почему вы используете клапан свиньи?
– В этом случае нам не требуются антикоагулянты крови. Мы все время пользуемся клапанами животных, и при этом не происходит отторжение.
– А вы могли бы воспользоваться целым сердцем животного?
– Ни в коем случае. Немедленно бы произошло отторжение. Человеческое тело – загадочная и прекрасная вещь.
Она кивнула, думая о маленькой негритянке.
– Я надеюсь, вам удастся помочь ей.
– Я тоже надеюсь на это. В настоящий момент еще три пациента ждут доноров.
– Кто будет прооперирован первым?
– Кому подойдет донорское сердце. Мы стараемся подбирать так, чтобы разница в весе донора и реципиента составляла не более тридцати фунтов. Нельзя пересадить сердце девочки, весящей девяносто фунтов, мужчине с весом около двухсот фунтов или наоборот. В первом случае оно не выдержит вес мужчины, а во втором оно ей не подойдет.
Мелани покачала головой, все больше испытывая благоговейный трепет перед его работой.
– Вы делаете поразительные вещи, Питер.
– Меня это тоже до сих пор удивляет. Не столько мое участие, сколько вся механика операций, похожая на чудо. Я люблю дело, которому служу, и это помогает мне.
Она внимательно посмотрела на Питера, затем обвела взглядом шикарных посетителей ресторана и вновь взглянула на него.
– Прекрасно, когда делаешь то, что нравится, не так ли?
Он улыбнулся ее словам. Чувствовалось, что работа приносила Мелани радость и удовлетворение.
Потом Мелани вдруг спросила об Анне:
– Ваша жена работала?
– Нет. – Он покачал головой, снова вспоминая постоянную поддержку, которую она ему оказывала.
Анна была совсем не похожа на Мел, но в начале карьеры ему требовалась именно такая жена.
– Она сидела дома и заботилась о детях. Поэтому им еще труднее было после ее смерти. А ваши дочери не ропщут, что вы так заняты?
– Может быть, иногда, но мне кажется, им нравится то, чем я занимаюсь.
Она усмехнулась и стала похожей на совсем юную девушку.
– Возможно, мое появление на телеэкране производит впечатление на их друзей, и это им нравится.
Питер тоже улыбнулся. Это производило впечатление даже на него.
– Подождите, что будет, когда мои ребята узнают, что я обедал с вами. – Они рассмеялись. Питер расплатился за обед, и они с сожалением встали, неохотно прерывая приятную беседу. Сели в машину, Мелани потянулась.
– На меня напала лень. Здесь совсем уже лето. – Стоял еще только май, но ей вдруг захотелось поплавать в бассейне.
Заводя машину, Питер тоже подумал о лете. "
– Мы, как обычно, поедем в Аспен. А что вы делаете летом. Мел?
– Мы каждый год ездим в Мартас‑Винъярд.
– А что там?
Она прищурилась, взявшись рукой за подбородок.
– Это похоже на возвращение в детство или игру в Гекльберри Финна. Можно весь день ходить в шортах и босиком, дети все время проводят на пляже.
Я люблю это место, я могу расслабиться там, мне ни на кого не надо производить впечатление, не надо встречаться с теми, с кем не хочу. Я могу просто валяться и бездельничать. Мы каждый год уезжаем туда на два месяца.
– Вы можете так надолго покидать студию? – Он удивился.
– Теперь это внесено в мой контракт. Раньше мне полагался месяц, но в последние три года у меня двухмесячный отпуск.
– Неплохо. Возможно, это то, что мне надо.
– Два месяца в Мартас‑Винъярде? – Эта идея привела ее в восторг. – Вам там очень понравится, Питер! Это волшебное место Он улыбнулся, глядя на Мел, и вдруг залюбовался ее волосами. Они блестели на солнце, как атлас, и ему внезапно захотелось коснуться их.
– Я имел в виду мой контракт. – Питер старался отвести глаза и отогнать мысли от отливающих медью волос. Красота Мелани не оставила его равнодушным. Он никогда не видел раньше таких изумрудных, с золотыми искрами, глаз. Забытое волнение охватило его. Проведенные вместе несколько часов сблизили их, и это вызывало у него беспокойство. Ему стало казаться, что он предал Анну, позволив себе расслабиться в обществе Мел. И когда они снова входили в клинику, Мел почувствовала пробежавший между ними холодок.
Глава 5
На следующее утро Мел вышла из гостиницы ровно в половине седьмого и поехала в центральную городскую больницу, где застала мать Патти Лу, сидевшую возле палаты дочери. Мел тихо опустилась на стул рядом с ней. Операция была назначена на семь тридцать.
– Хотите, я принесу вам кофе. Перл?
– Спасибо, не надо, – произнесла женщина, слабо улыбнувшись. – Я хочу поблагодарить вас, Мел, за все, что вы сделали для нас. Мы не попали бы сюда, если бы не вы.
– Это устроила не я, а телестудия.
– Я не уверена в этом. – Глаза негритянки наполнились слезами, и, когда Мел дотронулась до ее плеча, она отвернулась.
– Я могу чем‑нибудь помочь?
В ответ Перл Джонс только покачала головой и вытерла слезы. Она уже виделась утром с Патти Лу, а сейчас девочку готовили к операции. Спустя десять минут в холле появился Питер Галлам с деловым видом.
– Доброе утро, мисс Джонс, Мел. – Ничего больше не сказав, он скрылся в палате Патти Лу. Минуту спустя раздался тихий плач, Перл Джонс вся напряглась и произнесла как бы для себя:
– Сказали, что я не должна входить туда, пока малышку готовят.
У нее дрожали руки, и она принялась комкать платок, но Мел решительно взяла ее за руку.