Пауза.
– Мама, это же Грэхем! – Том закатывает глаза. – Грэхем Блумвуд его звали, вот как!
– А, ну да… – Дженис даже разочарована. – Конечно. И что… она вам позвонила?
– Написала письмо, – рассказывает мама. – Мы, конечно, поверить в это не могли! Несколько дней были просто в шоке. Поэтому и не пришли на
гавайскую викторину в церкви, – добавляет она. – Сослались на мигрень у Грэхема.
– Так я и знала! – торжествует Дженис. – Я еще сказала Мартину: «У Блумвудов явно что-то не так», но мне и в голову не могло прийти, что у
вас появилась новая родственница.
– Да, тут бы никто не догадался, – утешает мама.
Несколько секунд Дженис молча переваривает услышанное. Потом вдруг напрягается и кладет маме руку на плечо:
– Джейн, будь осторожна. Она претендует на наследство Грэхема? Он уже переписал завещание в ее пользу?
Да уж, криминальных сериалов Дженис явно переела.
– Да ты что, Дженис! – смеется мама. – Ничего подобного! Больше того, семья Джесси, – она понижает голос, – прекрасно обеспечена.
– О чем ты! – Дженис аж вдохнуть забыла. Мама понижает голос до шепота:
– Это известные производители замороженных продуктов.
– А, понятно, – многозначительно произносит Дженис. – Так она не сиротка?
– Вовсе нет. – Мама возвращается к нормальному тону. – У нее есть отчим и двое братьев. Или трое?
– Но ни одной сестры! – вставляю я. – Значит, нам обеим жилось одиноко. В жизни чего-то не хватало.
Все поворачиваются ко мне.
– Бекки, тебе чего-то не хватало в жизни? – спрашивает Дженис.
– О, конечно. – Я задумчиво отпиваю кофе. – Но признаться, в глубине души я всегда чувствовала, что у меня есть сестра.
Мама явно удивлена.
– Правда, дочка? Ты никогда об этом не говорила.
– Конечно, я молчала. Но сама-то знала.
– Боже правый! Как же ты могла знать! – удивляется Дженис,
– Внутренний голос подсказал, – отвечаю я, прижимая руки к сердцу. – Это такое ощущение, как будто… потеряна часть собственного «я».
Я дополняю слова жестом и случайно бросаю взгляд на Люка. Зря.
– А какую именно часть собственного «я» ты потеряла? – с интересом спрашивает он. – Надеюсь, не жизненно важный орган?
Господи, ну до чего бесчувственный человек. Чурбан толстокожий. Вчера вечером он зачитывал вслух выдержки из той книги о разлученных
сестрах, беспрестанно хохотал и вскрикивал «Ну и бред!».
– Нет, не орган, а часть души, – язвительно отвечаю я.
Он поднимает брови и тянет: «А-а!»
– Мне недоставало родственной души. Другими словами, сестры.
– А как же Сьюзи? – спрашивает мама. – Она же была тебе как сестра. Такая милая девушка.
Я отвожу взгляд и бормочу:
– Друзья приходят и уходят. Это же не родные. Сьюзи не понимает меня так, как поняла бы родная сестра.
– Наверное, это был такой шок для вас! – восклицает Дженис. – Особенно для тебя, Джейн, – сочувствует она маме.
– Да, – соглашается мама, – не стану притворяться: я действительно была шокирована. Правда, в то время мы с Грэхемом еще не были знакомы…
– Ну конечно, конечно! – бурно поддакивает Дженис. – Я и не говорю, что он… ну что…
Она нервно замолкает и с громким хлюпом вливает в себя кофе.
– В сущности… мама медлит, помешивая кофе со страдальческой улыбкой на лице, – этого и следовало ожидать.
В молодости Грэхем был прямо
донжуан. Не удивительно, что женщины сами вешались ему на шею.
– Ну да… – с сомнением кивает Дженис. Мы все смотрим в окно. Папа идет по газону к кухонной двери. Его седые волосы; встрепаны, лицо
пунцовое, и, хотя я ему сто раз говорила, что так нельзя, он опять надел носки под сандалии.
– Да, женщины никогда не могли устоять перед ним, – печально продолжает мама. – Но мы ходим к психологу, чтобы пережить этот кризис.
– К психологу? – удивляюсь я. – Ты серьезно?
– Конечно! – отвечает папа, войдя в дом. – Мы уже были на трех сеансах.
– Наш психолог – очень славная девушка. Дерганая, правда, – рассказывает мама. – Впрочем, как и вся современная молодежь.
Ого, вот это новость. Я и понятия не имела, что мои родители ходят к психологу. Но в этом, наверное, есть смысл. Нет, в самом деле! Еще
неизвестно, что бы со мной было, узнай я, что у Люка есть внебрачная дочь!
– Психолог! – восклицает Дженис. – Подумать только!
– Надо реально смотреть на вещи, Дженис, – говорит мама. – Такие откровения не проходят бесследно.
– Открытие подобного рода вполне способно разрушить семью, – поддакивает папа, с аппетитом хрустя печеньем. – Подорвать сами устои брака.
– Боже мой! – Дженис прикрывает рот ладонью, переводя широко открытые глаза с мамы на папу. – И каких последствий вы ожидаете?
– Думаю, грандиозного скандала, – со знанием дела выдает мама. – Со взаимными обвинениями. Грэхем, кофе будешь?
– Нет, спасибо, дорогая, – улыбается он ей.
– Вся эта психология – чушь собачья, – вдруг заявляет Том. – Мы с Люси тоже пробовали.
Все поворачиваются к нему. Он держит кружку двумя руками, сердито глядя на нас исподлобья.
– Нашим психологом тоже была женщина, – добавляет он с таким видом, словно этот факт все объясняет.
– Думаю, женщин среди психологов очень много, – осторожно отзывается мама.
– Она приняла сторону Люси. И сказала, что понимает, отчего она так расстроена. А как же мои чувства? Ведь Люси моя жена! Но ее не
интересовали мои идеи и проекты! Ни оранжерея, ни ванная, пристроенная к спальне…
Так, думается мне, эта песня надолго.
– Том, мне очень нравится твоя беседка! – быстро вставляю я. – Такая… большая!
И это правда.
Беседка гигантская. Я чуть в обморок не упала, когда увидела ее в окно сегодня. Трехэтажная дача с фронтонами и верандой.
– К сожалению, еще неизвестно, дадут ли разрешение на такую постройку городские власти. – Дженис нервно поглядывает на Тома. – Могут
признать не беседкой, а жилым домом…
– Но это настоящее достижение! – бодро говорю я. – Построить такое своими руками!
– Мне нравится работать с деревом, – говорит Том сердито. – Дерево не подведет и не предаст. – Он одним глотком опустошает кружку. – И
вообще мне пора работать. Надеюсь, что у вас все пройдет хорошо.
– Спасибо, Том. Пока!
Когда за ним закрывается дверь, повисает неловкое молчание.
– Он славный, – наконец произносит мама. – Все у него будет хорошо.
– Теперь у него в планах яхта, – признается Дженис. – Яхта прямо у нас на лужайке!
– Дженис, выпей еще кофе, – успокаивает ее мама. – Хочешь, плесну в него немного хереса?
Несколько секунд Дженис колеблется, но все же отказывается:
– Лучше не стоит. Рановато для спиртного.
Порывшись в сумочке, она достает таблетку, проглатывает ее, потом радостно улыбается нам:
– Ну, так на кого похожа Джессика? У вас есть ее фотографии?
– Мы ее фотографировали, но снимки не получились! – сокрушается мама.