– Какая прелесть, – говорю я. – Эти кружки у вас продаются?
– Вон они, на дальней полке. – Джим усмехается.
– Можно мне две? То есть четыре? – Я в очередной раз сморкаюсь. – Я просто хочу… поблагодарить вас. Вы были так добры ко мне.
Эди живет в большом белом доме на другой стороне площади. Джим сам несет туда мои чемоданы, а я – шляпную картонку и набитый сувенирами
пакет. Эди следует за мной по пятам, на ходу перечисляя правила своего пансиона:
– Никаких гостей после одиннадцати… Больше трех человек в комнате не собирать… Растворителями и аэрозолями не пользоваться… Плата вперед,
наличные и чеки приветствуются, – заканчивает она, когда мы подходим к двери.
– Дальше справишься сама, Бекки? – спрашивает Джим и ставит на крыльцо мои чемоданы.
– Да, конечно. Большое вам спасибо!
Я бесконечно благодарна ему, так бы и расцеловала! Но я не осмеливаюсь, и Джим уходит домой, а я провожаю его взглядом.
– Наличные и чеки приветствуются, – многозначительно повторяет Эди.
– А! – Только тут я соображаю, что она требует платы. – Конечно!
Шарю в сумочке в поисках кошелька и натыкаюсь на мобильник. По привычке вынимаю его и смотрю на экран. Сигнала как не было, так и нет.
– Если надо, звони по таксофону в коридоре, – говорит Эди. – Там сверху можно опустить колпак.
А хочу ли я кому-нибудь звонить?
С болью в сердце вспоминаю про Люка на Кипре – он все еще злится на меня. Мама и папа, увлеченные психотерапией, в круизе. Сьюзи устраивает
пикники где-нибудь на живописных солнечных лужайках, вместе с Лулу и детишками в холщовых брючках.
Я вымучиваю улыбку.
– Нет, спасибо. Мне некому звонить. Честно говоря… никто и не заметит, что меня нет дома.
* * *
5 июня 2003 г. 16:54
Бекки от Сьюзи
Бекс. Я по тебе скучаю. Почему не подходишь с телефону? Пикник был кошмарный. Всех нас искусали осы. Ужасно скучаю по тебе. Скоро еду в
Лондон. Позвони мне. Сьюзи, чмок-чмок
* * *
6 июня 2003 г. 11:02
Бекки от Сьюзи
Бееекс, где тыыыыыыы??????????? Сьюзи, чмок-чмок
18
Спится мне неважно.
Вернее, мне вообще не спится. Всю ночь лежу, уставившись в крашеный потолок пансиона Эди, а мысли вертятся по замкнутому кругу.
Наверное, я все-таки заснула, потому что утром вспомнила, как в кошмарном сне превратилась в длинноногую стерву Алисию. Красуясь в розовом
костюмчике, я заливалась ехидным смехом и бесцеремонно разглядывала бледную и подавленную Джесс. Во сне Джесс была немного похожа на меня.
От этой мысли мне ужасно неловко. Надо поскорее что-нибудь придумать.
Есть мне не хочется, но Эди приготовила настоящий английский завтрак и оскорбилась, услышав, что я в состоянии проглотить только кусочек
тоста. Пришлось через силу жевать яичницу с беконом, нахваливать кровяную колбасу, а потом залпом выпить кофе и бежать на поиски Джесс.
Пока я поднимаюсь вверх по холму, утреннее солнце слепит глаза, холодный ветер треплет волосы. Денек в самый раз для примирений. Для новых
начал и чистых листов.
Подхожу к двери дома Джесс, звоню и жду, прислушиваясь к гулким ударам сердца.
Мне не открывают.
Что– то меня начали доставать люди, которых вечно нет на месте, когда идешь с ними мириться. Прищуриваюсь, смотрю на окна, гадая, за какой
занавеской прячется Джесс. Может, бросить камушек в стекло?
А если разобью к чертям? Тогда Джесс меня точно возненавидит.
Потрезвонив еще несколько минут, отхожу от двери.
Ладно, подожду. Спешить все равно – некуда. Присаживаюсь на невысокую ограду, ерзаю,
устраиваясь поудобнее. Вот так. Дождусь ее, вскочу и сразу все объясню – пусть поймет, что мне очень жаль.
Сидеть на каменной ограде жестковато, никак не удается выбрать удачную позу. Я смотрю на часы, подношу их к уху, убеждаюсь, что они не
остановились, потом наблюдаю за престарелой дамой с собачкой, медленно семенящей по другой стороне тротуара.
Затем снова бросаю взгляд на часы. Прошло пять минут.
Вот скукотища-то.
А как же охотники целыми днями сидят в засаде? И не звереют от скуки и безделья?
Встаю, чтобы размять ноги, снова иду к дому Джесс. На всякий случай опять звоню и зигзагами возвращаюсь на прежнее место. По улице шагает
полицейский. А ему что здесь нужно? Я думала, они или корпят над бумагами в участке, или шныряют по улицам в патрульных машинах.
Вдруг я понимаю, что направляется он прямиком ко мне, и настораживаюсь. Ничего противозаконного я не делаю! Или подождать сестру возле ее
дома – преступление?
М– да… А вдруг закон запрещает сидеть возле чужого дома? Но я же здесь всего пять минут. Это не считается. И потом, кто сказал, что я
кого-то жду? Может, я просто дышу свежим воздухом.
– Все в порядке? – спрашивает полицейский.
– Конечно, спасибо!
Блюститель закона выжидательно смотрит на меня и молчит.
– А в чем дело? – вежливо интересуюсь я.
– Вы не могли бы встать, мисс? Это вам не общественная скамейка.
Ну, это уж слишком.
– С какой стати? – дерзко возражаю я. – Теперь ясно, от чего все беды в этой стране! Кто не с нами, тот против нас, да? Не успеешь присесть
на ограду, как на тебя уже подают в суд!
– Это моя ограда, – сообщает полицейский и указывает на дверь: – А это мой дом.
– А, вот как! – Я густо краснею и вскакиваю. – Я… уже ухожу. Чудесный заборчик!
Все ясно. Подкараулить Джесс возле дома не выйдет. Ладно, загляну попозже.
Дохожу до деревенской площади и решаю завернуть в магазин. Келли сидит за прилавком все с тем же номером «Эль», Джим раскладывает в витрине
яблоки.
– А я ходила к Джесс, – мрачно объявляю я, – но ее нет дома. Придется подождать.
– Хочешь, почитаю тебе гороскоп? – предлагает Келли. – Может, там есть что-нибудь про сестер.
– Вам, юная леди, – укоризненно вмешивается Джим, – положено готовиться к экзаменам. А если не занимаешься, так иди обслуживай покупателей
в чайную.
– Нет! Я занимаюсь! – Келли незаметно корчит мне гримаску, откладывает «Эль» и придвигает к себе учебник алгебры.
Бог ты мой, алгебра. А я и забыла, что это такое. Хорошо все-таки, что мне уже не тринадцать лет.
Организму после встряски требуется глюкоза, поэтому я иду в кондитерский отдел, набираю шоколадного печенья и хрустящих апельсиновых
палочек. Потом меня притягивает к полке с писчебумажными принадлежностями. Обожаю всякую канцелярию, много ее никогда не бывает.
Прихватываю коробочку канцелярских кнопок в виде овечек – им-то я всегда найду применение. Пожалуй, возьму заодно степлер и несколько
папок, тоже с овечками.
– Помощь не нужна? – спрашивает Джим, посматривая на охапку моих покупок.
– Нет, спасибо!
Вываливаю все добро на прилавок, Келли подсчитывает сумму,
– Хочешь чаю? – спрашивает она.
– Спасибо, в следующий раз, – из вежливости отказываюсь я. – Не хочу вам мешать.
– А ты никому и не мешаешь. До четырех часов, пока не подешевеет хлеб, сюда никто не заглянет.