Без пользы же не станетдержатьусебяголову,котораяможет
явиться уликой против него. И он убьет меня. Таков был мойрасчет.Между
нами завязалась борьба. Онприбегкдовольножестокиммерам.Однажды
поздно вечером он вошел ко мне с электрическим аппаратом, приставил к моим
вискам электроды и, еще не пускаятока,обратилсясречью.Онстоял,
скрестив руки на груди,иговорилоченьласковым,мягкимтоном,как
настоящий инквизитор. "Дорогой коллега, - начал он. -Мыздесьодни,с
глазу на глаз, за толстыми каменными стенами. Впрочем, если бы они былии
тоньше, это не меняет дела, так как вы не можете кричать. Вы вполне в моей
власти. Я могу причинить вам самые ужасные пытки и останусь безнаказанным.
Но зачем пытки? Мы с вами оба ученые и можем понять другдруга.Язнаю,
вам нелегко живется, но в этом не моя вина. Вы мненужны,иянемогу
освободить вас от тягостной жизни, а сами вы невсостояниисбежатьот
меня даже в небытие. Так не лучше ли нам покончить дело миром?Выбудете
продолжать наши научные занятия..." Я отрицательно повел бровями,игубы
мои бесшумно прошептали: "Нет!" - "Вы очень огорчаете меня. Нехотители
папироску? Я знаю, что вы не можете испытывать полногоудовольствия,так
как у вас нет легких, через которые никотин мог бы всосаться вкровь,но
все же знакомые ощущения..." И он, вынув из портсигара две папиросы,одну
закурил сам, а другую вставил мне в рот. С каким удовольствием явыплюнул
этупапироску!"Нухорошо,коллега,-сказалонтемжевежливым,
невозмутимымголосом,-выпринуждаетеменяприбегнутькмерам
воздействия..." И он пустил электрический ток. Как будто раскаленный бурав
пронизал мой мозг... "Как вы себя чувствуете? - заботливо спросил он меня,
точно врач пациента. - Голова болит? Может быть, выхотитеизлечитьее?
Для этого вам стоит только..." - "Нет!" - отвечали мои губы. "Очень, очень
жаль. Придется немного усилить ток. Вы очень огорчаете меня". И онпустил
такой сильный ток, что мне казалось, голова моя воспламеняется. Больбыла
невыносимая. Я скрипел зубами. Сознание мое мутилось. Как я хотел потерять
его! Но, к сожалению, не терял. Я только закрыл глаза исжалгубы.Керн
курил, пуская мне дым влицо,ипродолжалподжариватьмоюголовуна
медленном огне. Он уже не убеждал меня. Икогдаяприоткрылглаза,то
увидел, что он взбешен моим упорством. "Черт побери! Еслибывашимозги
мне не были так нужны, я зажарил бы их и сегодня же накормил бы ими своего
пинчера. Фу, упрямец!" И он бесцеремонно сорвал с моей головы всепровода
и удалился. Однако мне еще рано было радоваться. Скоро он вернулся и начал
впускать в растворы, питающие мою голову, раздражающиевещества,которые
вызывали у меня сильнейшие мучительные боли. И когда я невольноморщился,
он спрашивал меня: "Так как, коллега, вы решаете?Всеещенет?"Ябыл
непоколебим. Он ушел еще более взбешенный, осыпая меня тысячьюпроклятий.
Я торжествовал победу. Несколько дней Керн не появлялся влаборатории,и
со дня на день я ожидал избавительницы-смерти.
Несколько дней Керн не появлялся влаборатории,и
со дня на день я ожидал избавительницы-смерти. На пятый день он пришел как
ни в чем не бывало, весело насвистывая песенку. Не глядя на меня, онстал
продолжать работу. Дня два или три я наблюдал за ним, непринимаявней
участия. Но работа не могла не интересовать меня. Икогдаон,производя
опыты, сделал несколько ошибок, которыемоглипогубитьрезультатывсех
наших усилий, я не утерпел и сделал ему знак. "Давно бы так!" - проговорил
он с довольной улыбкой и пустил воздух через моегорло.Яобъяснилему
ошибки и с тех пор продолжаю руководить работой... Он перехитрил меня.
ЖЕРТВЫ БОЛЬШОГО ГОРОДА
С тех пор как Лоран узнала тайну головы, она возненавиделаКерна.И
эточувстворослоскаждымднем.Оназасыпаласэтимчувствоми
просыпалась с ним. Она в страшных кошмарах видела Керна во сне.Онабыла
прямо больна ненавистью. В последнее время при встречах с Керном онаедва
удерживалась, чтобы не бросить ему в лицо: "Убийца!"
Она держалась с ним натянуто и холодно.
- Керн - чудовищный преступник! - восклицала Мари, оставшисьнаедине
с головой. - Я донесу на него... Я буду кричатьоегопреступлении,не
успокоюсь, пока не развенчаю этой краденойславы,нераскроювсехего
злодеяний. Я себя не пощажу.
- Тише!.. Успокойтесь, - уговаривал Доуэль. - Я уже говорил вам,что
во мне нет чувства мести. Но если ваше нравственноечувствовозмущенои
жаждет возмездия, я не буду отговаривать вас... только не спешите. Я прошу
вас подождать до конца наших опытов. Ведь и я нуждаюсь сейчас в Керне, как
и он во мне. Он без меня не может окончить труд, но так же и я без него. А
ведь это все, что мне осталось. Большего мне не создать, но начатые работы
должны быть окончены.
В кабинете послышались шаги.
Лоран быстро закрыла краниуселасьскнижкойвруке,всееще
возмущенная. Голова Доуэляопустилавеки,какчеловек,погруженныйв
дремоту.
Вошел профессор Керн.
Он подозрительно посмотрел на Лоран.
- В чем дело? Вы чем-то расстроены? Все в порядке?
- Нет... ничего... все в порядке... семейные неприятности...
- Дайте ваш пульс...
Лоран неохотно протянула руку.
- Бьется учащенно... Нервы пошаливают... Длянервных,пожалуй,это
тяжелая работа. Но я вами доволен. Я удваиваю вам вознаграждение.
- Мне не нужно, благодарю вас.
- "Мне не нужно". Кому же не нужны деньги? Ведь у вас семья.
"Лоран ничего не ответила.
- Вот что. Надо сделать кое-какиеприготовления.Головупрофессора
Доуэлямыпоместимвкомнатузалабораторией...Временно,коллега,
временно. Вы не спите? - обратился он к голове. - А сюдазавтрапривезут
два свеженьких трупа, и мы изготовим из них пару хорошо говорящих голови
продемонстрируем их в научном обществе.