Можно липосле этого
оставаться жить? Можно ли по-прежнему дышать, чувствовать голод, по прежнему
есть,спать,житьсженщиной?Неужелиэтоверчениевкругеещене
закончилось для него?
Сиддхартхапришелк большойреке,протекавшей через лес, той самой,
через которуюнекогда,когда он был еще молодым человеком и шелиз города
Гаутамы, егопереправил одинперевозчик.Дойдядо реки, оннерешительно
остановился наберегу.Усталость иголод одолевали его. Даи к чему идти
дальше, куда, длякакой цели? Нет,для негоне существует большеникаких
целей, есть только одно глубокое мучительно-стpастное желание -- стряхнуть с
себя весьэтот кошмар, выплюнутьчтовыдохшееся вино, положить конец этой
жалкой и позорной жизни
У самого берега росло кокосовоедерево, склонявшееся к реке Сиддхартха
оперся о дерево плечом, обхватил рукой ствол и стал глядеть взеленые воды,
безостановочнокатившиеся подним. Он глядел и глядел, иеговсе сильнее
охватываложеланиеоторваться от своей опоры идать себяпоглотить воде.
Страшная пустотаглядела на него из воды, и ей отвечала такая жепустота в
егодуше. Да, он дошел до последнего предела. Ничегобольшене оставалось
ему,каквычеркнуть себя, разбить неудавшуюся форму своей жизни, кинуть ее
под ногииздевающимся богам. Вот то сильноервотное средство, которогоон
искал!Уме реть, разбить форму, которую онненавидел Пусть он достается на
съедение рыбам, этот пес-- Сиддхартха, этот безумныи,пусть пожирают рыбы
это мерзкое, прогнившеетело,этуодряхлевшуюотизлишеств душу!Пусть
пожирают его рыбы и крокодилы! Пусть терзают его демоны!
С искаженнымлицом глядел он в воду,увидел свое отражение и плюнул в
негоПотом вглубокомизнеможенииотнял рукуот ствола дереваи слегка
повернулся, чтобы прямо, во весь рост, грохнуться вводу и погибнуть Закрыв
глаза, он готов был броситься навстречу смерти.
Вэтотмигиз каких-то отдаленныхтайников его души,издавнишних
переживаний егопостылой жизни, вырвался звукЭто было одно лишь словечко,
один слог,который он пробормотал просебясовершеннобессознательно--
древнее начальное и заключительноеслово всех брахманских молитв, священное
"Ом",означающееприблизительно "Совершенное" или"Совершенство" И втот
самыймиг,когдазвук"Ом" коснулся слуха Сиддхартхи, егозаснувшийум
внезапно проснулся и мгновенно сознал всю нелепость его поведения
Сиддхартха ужаснулся Таквотдочего он дошел!До такой степенион
сбился с пути, до такой степени позабыл все, когда-то уже познанное, что мог
искать смерти, чтов нем могло вырастижелание -- такое ребяческое желание
-- найти успокоениепутем уничтожения тела То, к чему непривели все муки,
всеотрезвление,всеотчаяниепоследнего времени- произошловту самую
минуту, когда слово "Ом" проникло в его сознание Он пришел в себя, перед ним
блеснулвыход изего жалкого положения,из тоголабиринта, в которомон
очутился
-- Ом!--прошептал он-Ом!
И вспомнил Брахму, вспомнил о неуничтожаемости жизни,вспомнилвсе то
божественное, что он успел позабыть
Новсеэто длилось одинлишь миг,сверкнулои исчезло, какмолния
СиддхартхаопустилсяназемлюуподошвыкокосовогодереваСраженный
усталостью, сословом "Ом"на устах, он положилголову накорни дерева и
погрузился в сон
Глубок был его сон, без всяких сновиденииДавно уже не знал онтакого
сна Когда черезнесколько часовон проснулся, тоему показалось,чтоон
проспал целые годы Он слышал тихие всплески воды, но не мог дать себе отчет,
где он и кто привелего сюда Раскрыл глаза,с удивлениемувидел над собой
деревья и небо и вспомнил,где оникак сюда попал Но вспомнил не сразу В
течение некотороговременипрошедшее было длянего как бы окутано дымкой,
оноказалосьемутакимдалеким,такимбесконечнодалеким,бесконечно
безразличным Онсознавал только то, чтос прежней жизнью (впервые минуты
проснувшегося сознания эта прежняя жизнь казалась ему одним из старых, давно
уже пережитыхвоплощении, однимиз прежнихсуществованийего теперешнего
"Я"), чтос этой прежней жизнью он покончил, что, полный отвращения и горя,
он даже хотелположить конец самой жизни, но укакой-то реки под кокосовым
деревомпришелв себясосвященным словомОмна устах, заснул и теперь
проснулся новым человеком.
Тихо проговорилон слово Ом, с которым заснул, и
ему показалось, что весь его продолжительный сон был ни чем иным, как только
длительным сосредоточенным выговариванием -- вслух имысленно -- словаОм,
погружением и полнейшим растворением в этом Ом, в безымянном Совершенном.
Какой, однако, это был чудесный сон! Никогда после сна он не чувствовал
себя до такойстепени свежим, обновленным, помолодевшим. Может быть, он и в
самомделе умер и родилсявновь, вновойтелеснойоболочке? Да нет,он
узнавал свою руку, свои ноги, узнавал место,гдележал,узнавалэтоЯ в
своей груди, этогоСиддхартху, своенравного,странного. Но этот Сиддхартха
всежекак-топеременился,обновился; этотСиддхартхачувствовалсебя
замечательно выспавшимся, замечательно бодрым,радостными полным интереса
ко всему.
Сиддхартха приподнялся итут толькоувидел чужого человека,монаха в
желтом одеянии, с обритой головой, сидевшегопротив него в позе созерцания.
Он внимательно поглядел наэтого человека, у которого обриты были не только
волосына голове, но и борода, и скоро узнал в монахеГовинду, друга своей
юности, Говинду, ставшего учеником возвышенногоБудды. И он, Говинда, также
постарел, но лицо его сохранило свое прежнее выражение -- выражение усердия,
верности,искания,нерешительности.Когда жеГовинда,почувствовавего
взгляд, открыл глаза,то Сиддхартха увидел, что тот егоне узнает. Говинда
высказал свою радость, что Сиддхартха очнулся. Очевидно, ондавно уже сидел
тут и ждал его пробуждения, хотя и не узнавал его.
-- Я спал,-- сказал Сиддхартха.-- Как же ты попал сюда?
-- Да, ты спал,-- ответил Говинда.-- Нехорошо спать в таких местах, где
водятсязмеиикудаприходятлесныезвери.Ая,господин,ученик
Возвышенного Гаутамы Будды, Шакьямуни, и проходил с толпой других монахов по
этой дороге,когда увидел тебя лежащим ипогруженным всон в таком месте,
где спать опасно. Я пыталсяразбудитьтебя, господин, но заметив, чтосон
твой очень глубок, отстал от своих и остался при тебе. А потом, по-видимому,
яи сам заснул, несмотря на то, что намерен был охранять твой сон. Плохо же
я исполнилсвоюобязанность --усталость одолела меня. Но теперь,раз ты
проснулся, позволь мне уйти, чтобы я мог догнать своих братьев.
-- Благодарю тебя, самана,зато,чтоты охранял мой сон,--сказал
Сиддхартха.--Благожелательныелюди--ученикиВозвышенного!Теперь,
конечно, ты можешь уходить.
-- Иду, господин. Желаю тебе всегда доброго здоровья.
-- Спасибо тебе, самана. Говинда сделал знак приветствия и проговорил:
-- Прощай!
-- Прощай, Говинда! -- сказал в ответ Сиддхартха. Монах
остановился.
-- Позволь, господин, узнать -- откуда тебе известно мое имя?
Сиддхартха улыбнулся:
--Я знаю тебя,о Говинда,знаю стого времени, когда тыеще жил в
хижине своегоотца, когдамыпосещаливместешколубрахманов, знаюсо
времени наших жертвоприношений и ухода к саманамдо того часа, когда в роще
Джетавана ты примкнул к ученикам Возвышенного.