Но этот Сиддхартха
всежекак-топеременился,обновился; этотСиддхартхачувствовалсебя
замечательно выспавшимся, замечательно бодрым,радостными полным интереса
ко всему.
Сиддхартха приподнялся итут толькоувидел чужого человека,монаха в
желтом одеянии, с обритой головой, сидевшегопротив него в позе созерцания.
Он внимательно поглядел наэтого человека, у которого обриты были не только
волосына голове, но и борода, и скоро узнал в монахеГовинду, друга своей
юности, Говинду, ставшего учеником возвышенногоБудды. И он, Говинда, также
постарел, но лицо его сохранило свое прежнее выражение -- выражение усердия,
верности,искания,нерешительности.Когда жеГовинда,почувствовавего
взгляд, открыл глаза,то Сиддхартха увидел, что тот егоне узнает. Говинда
высказал свою радость, что Сиддхартха очнулся. Очевидно, ондавно уже сидел
тут и ждал его пробуждения, хотя и не узнавал его.
-- Я спал,-- сказал Сиддхартха.-- Как же ты попал сюда?
-- Да, ты спал,-- ответил Говинда.-- Нехорошо спать в таких местах, где
водятсязмеиикудаприходятлесныезвери.Ая,господин,ученик
Возвышенного Гаутамы Будды, Шакьямуни, и проходил с толпой других монахов по
этой дороге,когда увидел тебя лежащим ипогруженным всон в таком месте,
где спать опасно. Я пыталсяразбудитьтебя, господин, но заметив, чтосон
твой очень глубок, отстал от своих и остался при тебе. А потом, по-видимому,
яи сам заснул, несмотря на то, что намерен был охранять твой сон. Плохо же
я исполнилсвоюобязанность --усталость одолела меня. Но теперь,раз ты
проснулся, позволь мне уйти, чтобы я мог догнать своих братьев.
-- Благодарю тебя, самана,зато,чтоты охранял мой сон,--сказал
Сиддхартха.--Благожелательныелюди--ученикиВозвышенного!Теперь,
конечно, ты можешь уходить.
-- Иду, господин. Желаю тебе всегда доброго здоровья.
-- Спасибо тебе, самана. Говинда сделал знак приветствия и проговорил:
-- Прощай!
-- Прощай, Говинда! -- сказал в ответ Сиддхартха. Монах
остановился.
-- Позволь, господин, узнать -- откуда тебе известно мое имя?
Сиддхартха улыбнулся:
--Я знаю тебя,о Говинда,знаю стого времени, когда тыеще жил в
хижине своегоотца, когдамыпосещаливместешколубрахманов, знаюсо
времени наших жертвоприношений и ухода к саманамдо того часа, когда в роще
Джетавана ты примкнул к ученикам Возвышенного.
--Ты Сиддхартха! --громковоскликнул Говинда.--Теперь-то я узнаю
тебя!Непонимаю,какянеузналтебятотчас же.Приветствуютебя,
Сиддхартха. Великая моя радость, что я снова вижу тебя.
-- Ия рад встрече стобой. Ты охранялменя вовремя снаи еще раз
благодарютебя за это,хотя и не нуждался в охране. Куда направляешься ты,
друг?
--Никуда. Мы,монахи, всегда странствуем, пока не наступит дождливое
времягода.
Куда направляешься ты,
друг?
--Никуда. Мы,монахи, всегда странствуем, пока не наступит дождливое
времягода. Мыпостоянно переходимсместа на место,живемпоуставу,
возвещаем учение,собираемподаяния, идем дальше.Всегда мы так живем. Но
ты, Сиддхартха, куда идешь?
Сиддхартха ответил:
--Я,какиты,мой друг,никуда не направляюсь. Я иду куда глаза
глядят -- я странствую.
-- Ты говоришь, что странствуешь,-- сказал Говинда.-- И я верю тебе. Но
прости, О Сиддхартха,ты не похож на странника. Ты носишь платье богача, на
тебе обувь знатного,и твои волосы, пахнущие ароматом благовонной воды,не
могут быть волосами странника; такие волосы не бывают у саманы.
-- Верно, дорогой. Ты наблюдателен, все замечаеттвой зоркий глаз.Но
ведь я инеговорил тебе, что я самана. Я сказал лишь, что странствую. Так
оно и есть: я странствую.
-- Ты странствуешь,--сказал Говинда.--Однако немноговстретишьты
странников, которые странствуют, одетые иобутые как ты, с такими волосами.
Много лет я хожу по белу свету, а такого странника ни разу не встречал.
-- Верю, Говинда, что ни разу не встречал.Но на этот раз,сегодня,--
тывстретилименнотакого странника,в таких именнобашмаках,втаком
платье.Вспомни,милый: все преходяще вмиреобразований -- преходящи, в
высшей степени преходящи наши одеяния, прически наших волос, преходящи самые
волосыитело наше. Я ношуплатьебогача-- это тыверно заметил. Ношу
потому,чтосамбылбогачом; япричесан,какмиряне,люди, преданные
наслаждениям, ибо и сам был одним из них.
-- А теперь, Сиддхартха, кто ты теперь?
-- Не знаю, столькоже знаю, как и ты. Я иду, куда глаза глядят. Я был
богачом, а теперь перестал быть таковым. А чем стану завтра -- не знаю.
-- Ты потерял свое богатство?
-- Я потерял его, или вернее -- богатствопотеряло меня. У меня больше
нетсостояния.Быстро вращаетсяколесо пере рождений, Говинда. Где теперь
брахман Сиддхартха?Гдесамана Сиддхартха?Гдебогач Сиддхартха?Быстро
меняется все преходящее -- ты знаешь это, Говинда.
ДолгоГовиндаглядел надруга молодости,и во взглядеего читалось
сомнение. Потом поклонился, как кланяются знатным, и пошел своей дорогой.
С улыбкойна лице гляделему вслед Сиддхартха. Он все ещелюбил его,
этого верного, нерешительного, старого друга. Да и мог ли он в эту минуту, в
этот чудный час после своего удивительного сна, весьпроникнутый"Ом",не
любитького ичто быто нибыло?В том-то именноисостояла волшебная
перемена, совершившаяся в нем во время сна и благодаря слову Ом, что онвсе
любил теперь, что он преисполнен был радостной любви ко всему, что видел.И
в том-тоименно --казалось ему теперь -- и состояла егопрежняя болезнь,
что он никого и ничего не мог любить.
С улыбкой на лицеСиддхартха глядел вслед уходящему монаху.