Он готов был еще долго
расспрашивать и слушать ее, но Сиддхартха заторопил его продолжать путь. Они
поблагодарили ипошлидальше,неимеядаженадобностирасспрашивать о
дороге, так как немало странников имонахов из общины Га-утамы направлялись
туда же, в Джетавану.Ихотя они прибыли туда ночью, но вроще еще царило
большое оживление:то иделоприбывалиновыелюди,слышались возгласы,
разговорыирасспросыо пристанище. Оба саманы, привыкшие к жизни в лесу,
скоро и бесшумно отыскали себе местечко для ночлега и проспали там до самого
утра.
Когдавзошло солнце,они сизумлением увидали,какая огромная толпа
верующихилюбопытныхпровелатутночь. Повсем дорожкамчуднойрощи
расхаживалимонахивжелтойодеянии;другиесиделиподдеревьями,
погруженные всозерцание или занятые духовной беседой. Похожим на город был
этот тенистыйпарк, вкотором люди кишели,как пчелыв улье. Большинство
монахов направилось в город с чашамидля подаяний,чтобы собратьприпасов
для полуденной трапезы, единственной в течение дня. Сам Будда, Просвещенный,
отправлялся по утрам за сбором подаяний.
Сиддхартхаувидалегои тотчас же, точно понаитию свыше, узнал. Он
увидел тихо идущего скромного человека, вжелтой рясе, с чашей для подаяний
в руках.
-- Взгляни туда,--тихо сказал Сиддхартха Говинде,-- вон идет Будда!
Говиндавнимательно взглянулна монахав желтой рясе, свидубудто
ничем не отличавшегося от сотен других монахов. И скоро также сказал себе:
-- Это он!
И оба пошли вслед за Буддой, не спуская с него глаз.
Будда шел своейдорогойсо скромным видом,погруженный вдумы.Его
спокойноелицонебыло ни радостно, ни грустно,оно как будто освещалось
улыбкойизнутри. Со скрытойулыбкой, тихо,спокойно,напоминаяздоровое
дитя, шел вперед Будда, нося свое одеяниеи ставя ногу так же,как все его
монахи,поточно предписаннымправилам. Но лицо его ипоходка,, его тихо
опущенныйвзор,еготихо свисающая рука идаже каждый палец на этой тихо
опущеннойруке дышали миром,дышалисовершенством. В них не чувствовалось
никаких исканий, никакой подражательности, от них веяло кроткой, неувядаемой
безмятежностью, неугасаемым светом, ненарушимым миром.
Так шел Гаутама, направляясь в город заподаянием, и оба саманы узнали
его по одному только этому безграничномуспокойствию, по безмятежности всей
еговнешности, в которой не былозаметно никаких исканий и желаний, ничего
деланного и принужденного, в которой все было -- свет и мир.
-- Сегодня мы услышим учение из собственных его уст! -- сказал Говинда.
Сиддхартхаоставилэтозамечаниебезответа.Оннеособенно
интересовался самим учением. Он не ожидал услышать что-нибудь новое-- ведь
ему,такжекакиГовинде, уже не разприходилось слышать о содержании
проповедиБудды,хотяивпередачеиз вторыхитретьихрук.
Ноон
внимательно глядел на голову Гаутамы, на егоплечи, ноги, на тихо опущенную
руку, иему казалось, чтокаждый сустав на каждомпальцеэтой руки учил,
говорил,дышал,благоухал,сияяправдой.Этотчеловек,этот Будда был
правдив до кончиков ногтей.Этот человек был святой. НикогдаСиддхартха не
испытывал поотношению кдругому человекутакогоблагоговения;ниодин
человек не внушал ему такой любви.
Оба юноши следовали за Буддой до самого города и молча вернулись назад,
таккак намерены были вэтотдень воз держатьсяот пищи.Онидождались
возвращения Гаутамы, видели, как он вкушал трапезу в кругу своих учеников --
даже птичка не насытилась бы тем, что он съел -- видели, как он удалился под
сень манговых деревьев.
Авечером, когдажара спалаи лагерь оживился, всесобрались вокруг
Будды.Тогда и они услышали его проповедь. Они прислушивались к его голосу.
И даже самый голос егобыл совершенен, звучал совершенным спокойствием, был
полон мира. Гаутама излагал учение о страдании, о происхождении страдания, о
путикуничтожениюстрадания. Спокойноияснотеклаеготихаяречь.
Страданиембыла жизнь,полон страданий был мир, но избавление от страдания
найдено: спасется от него тот,кто пойдет путем Будды.Кротким, но твердым
голосомговорил Возвышенный,излагая своичетыреглавные истины, излагая
восьмеричный путь к искуплению.Терпеливошел он обычным путем поучений --
путем примеров иповторений. Ясно и тихо парил его голос над слушателями,--
как свет, как звездное небо.
Когда Будда, с наступлением ночи, закончил свою проповедь, некоторые из
прибывших странниковвыступиливперед и высказалисвое желание вступить в
общину и стать его учениками. И Гаутама принял их, говоря:
-- Выслышали учение, слышали, чегооно требует. Придитеже кнам и
живите в святости, дабы положить конец всякому страданию.
И тут-одиво -- выступил Говинда, всегда такой робкий, и со словами:
"И я прибегаю к Возвышенному и егоучению", -- попросил принять его в среду
учеников, и был принят.
Вслед за тем, как Будда удалился дляночногоотдыха,Говиндагорячо
обратился к Сиддхартхе:
--Сиддхартха,неподобает мнеделать тебеупреки. Обамы слышали
Возвышенного, слышалиего учение. Говинда внял ему и сталего учеником. Ты
же, столь почитаемый мною, неужели не хочешь идти по стезе спасения? Неужели
ты еще колеблешься, хочешь обождать?
Сиддхартха словнопробудилсяотсна,услыхавслова Говинды,Долго
гляделон влицодруга.Потомтихо,безмалейшейнасмешки вголосе,
произнес:
-- Говинда, друг мои, наконец-то ты сделалрешительный шаг, наконец-то
сам избрал свой путь. Всегда, о Говинда, ты был лишь моим другом, всегда шел
толькоследомзамной.Часто думалось мне:неужели Говинданикогдане
сделаетшага самостоятельно, без меня,по собственномупочину?Ивот ты
возмужал наконец и сам избираешь свой путь.