Если ему удастся захватить или потопить корвет, он будет потерян для дальнейших операций против Англии, к тому же французам придется вместо "Папильона" послать какой-нибудь другой корабль, что неизбежно ослабит их и без того растянутую линию береговой обороны. Война - штука хитрая и жестокая, а сорокапушечный корвет под умелым командованием способен нанести весьма болезненные удары.
Мичман Хорнблоуэр находился в эту минуту с наветренной стороны шканцев, что соответствовало его достаточно низкому статусу младшего вахтенного офицера. Там он столкнулся со своим приятелем мичманом Кеннеди. Кеннеди с удовольствием отвесил Хорнблоуэру изысканный придворный поклон по всем правилам, как научил его когда-то учитель танцев: левая нога отставлена, шляпа у правого колена. Хорнблоуэр решил поддержать развлечение, тоже сорвал с головы шляпу и три раза поклонился в пояс. Благодаря своей худобе и юношеской нескладности, он без труда научился пародировать любую церемониальную несуразицу.
- Уважаемый и досточтимый сеньор, - обратился к нему Кеннеди подчеркнуто серьезным тоном, - наш капитан, сэр Эдуард Пеллью, покорнейше просит принять его приглашение к сегодняшнему обеду в восемь склянок после дневной вахты.
- Мое почтение сэру Эдуарду, - сказал Хорнблоуэр, склоняясь чуть ли не до колен из уважения к этому имени, - я полагаю, что сумею заскочить на несколько минут, если меня не отвлекут государственные обязанности.
- Уверен, что капитан будет в восторге от вашего согласия. Позвольте я лично доставлю ему это послание, которое, несомненно, сильно обрадует капитана.
Обе шляпы снова замелькали в воздухе, но в этот момент оба молодых человека заметили третьего помощника - лейтенанта Болтона, с интересом наблюдавшего за ними с юта* [Ют - часть палубы от кормы до последней мачты.]. Оба поспешно натянули шляпы и постарались держать себя, как подобает королевским офицерам.
- Не в курсе, что на уме у старика? - спросил как бы невзначай Хорнблоуэр.
- Я бы давно получил чин лейтенанта, если бы мог проникнуть в глубины его замыслов, - ответил Кеннеди, - но что-то он наверняка затевает. В один прекрасный день все должно разъясниться, а пока мы только бедные овечки, ведомые на заклание.
За обедом в капитанской каюте Хорнблоуэр не заметил никаких признаков того, что Пеллью что-то затевает. Он был, как всегда, радушным и вежливым хозяином. Беседа текла непринужденно, но главным образом между старшими офицерами Экклзом, Чэддом и штурманом Сомсом. Хорнблоуэр и еще один приглашенный мичман Меллори благоразумно помалкивали, как и положено мичманам. Зато они имели прекрасную возможность не отвлекаться от еды, много выше качеством обычного мичманского рациона.
- Я бы хотел выпить с вами стакан вина, м-р Хорнблоуэр, - неожиданно предложил Пеллью, поднимая свой бокал.
Хорнблоуэр постарался выразить свою признательность любезным поклоном, но это ему плохо удалось, - кресло было неважно приспособлено для подобных упражнений. Пригубил он свой бокал, однако, с большой осторожностью, так как уже давно пришел к выводу, что пить в неумеренных количествах просто не способен. Да и само состояние опьянения ему совсем не нравилось.
Стюард тем временем убрал со стола, и все замерли в ожидании, какой сюрприз приготовил им капитан.
- Несите карту, м-р Сомс, - приказал Пеллью, выдержав паузу.
Это была карта устья Жиронды с нанесенными на ней карандашными пометками, указывающими расположение береговых батарей.
- "Папиллон", - сэр Эдуард не соизволил произнести название корвета на французский манер, - находится здесь. М-р Сомс лично замерял его координаты.
Он показал на карандашный крестик на карте довольно высоко по реке от места ее впадения в море.
- А всем вам, джентльмены, - поведал он главную новость, - придется отправиться к нему на шлюпках и захватить его.
Вот так, коротко и ясно!
- М-ру Экклзу поручается общее руководство экспедицией.
Я передаю слово ему.
Седой первый помощник оглядел всех присутствующих удивительно молодыми голубыми глазами.
- Я отправлюсь на баркасе, м-р Сомс будет командовать катером, Чэдду и Меллори поручаются обе гички, а м-р Хорнблоуэр двинется на четверке. Помимо старшего по команде, на каждой из шлюпок будет еще один младший офицер, кроме, разумеется, четверки.
Такое решение было вполне разумно. Четверке с экипажем в семь человек второй офицер не требовался, но на катере и баркасе помещались от тридцати до сорока человек, а на гичках - по два десятка. Хорнблоуэр быстро подсчитал, что капитан выделяет для этой дерзкой операции почти половину всей команды фрегата.
- Все же мы будем иметь дело с военным кораблем, а не с каким-то паршивым торговцем, - поспешил пояснить Экклз, словно прочитав мысли Хорнблоуэра. - По двадцать пушек с каждого борта и людей не меньше, чем у нас.
Да, шансы на успех выглядели довольно сомнительно: экипаж француза составлял не меньше двух сотен матросов, а вся экспедиция с "Неутомимого" насчитывала всего сто двадцать человек.
- Но не забывайте, господа, - напомнил Экклз, - что мы атакуем неприятеля внезапно и под покровом ночи.
- Внезапность - половина успеха, - добавил Пеллью. - Прошу прощения, что перебил вас, м-р Экклз.
- В настоящий момент, - продолжал старпом, - мы находимся вдали от берега, но мы еще вернемся в логово врага. Раньше мы никогда не торчали так близко от побережья, поэтому лягушатники наверняка подумают, что мы убрались восвояси. К берегу мы подойдем в полночь, а потом по шлюпкам - и вперед! Отлив завтра начинается в 4.50 утра, а светает в 5.30. Атака назначается на 4.30, чтобы сменившаяся ночная вахта на корвете успела заснуть. Баркас атакует с правого борта, катер с левого. Мистер Меллори должен подойти с носа, а лейтенанту Чэдду первым делом поручается перерезать якорные цепи, но не ранее, чем команды остальных шлюпок сумеют захватить хотя бы шканцы.
Экклз еще раз оглядел сидящих перед ним офицеров. Все они согласно кивнули в знак того, что задача им понятна. Затем он снова заговорил.
- М-ру Хорнблоуэру поручается особая задача. Со своей четверкой он должен выждать, пока наши не захватят хотя бы часть палубы корвета. Только тогда ему следует подняться на борт, - по левому или по правому борту, на его усмотрение. Он не должен ввязываться в бой, а должен подняться на грот-мачту и ослабить главный марсель* [Марсель - прямой парус.], чтобы затем по сигналу быть готовым немедленно его поднять. Я сам или м-р Сомс, в случае моей гибели, должны будут сразу же послать к штурвалу двух опытных рулевых. Когда корвет освободится от якоря, его подхватит отливом и понесет в море, где уже будет поджидать наш "Неутомимый" с потушенными огнями.
- У кого-нибудь есть замечания или возражения? - осведомился Пеллью.
Хорнблоуэру следовало высказаться на месте: он достаточно знал службу, чтобы понять, - такого случая больше не представится. При одной мысли о своей роли в предстоящей операции к горлу Хорнблоуэра подкатил противный комок. Он так и не успел пока привыкнуть к головокружительным высотам корабельных мачт и сам знал об этой слабости лучше всех. Он не обладал необходимыми задатками настоящего марсового, с легкостью обезьяны взлетающего на самую верхушку мачты, и не надеялся когда-либо овладеть по-настоящему этим искусством. Даже на "Неутомимом" он чувствовал себя неуверенно, особенно в темноте, так что уж говорить о незнакомом, да еще и вражеском корабле? Он чувствовал себя совершенно не готовым к заданию и просто обязан был сразу высказать свои сомнения на этот счет.