Стало
вдруг ясно,отчего онитакие высокие.Подземная сила вызволяла ихиз
смутного,дремотногорастительного сознания,придаваядополнительные
силы.Но,посколькутемператураздесьбыласлишкомнизка,чтобы
скапливать энергию и вынашивать, той силе оставалось лишь выходить вверх
к небу.
Вибрация пронизывала и Найла,заряжая своеобразной бодростью. Тем не
менее, он не испытывал особого желания ею проникаться: поддаться значило
быдобровольноперейтинаиной,болеенизкийуровеньинтеллекта.
Человеческое естество всвоем развитии ушло уже на новый,более тонкий
ритм вибрации,ихотя тело отзывалось набодрящее присутствие здешней
силы,умнаходилеенесколько примитивной,неприносящей истинного
удовольствия.Она же, кстати, придавала и уверенности в себе, поскольку
наводиланамысль:человекспособен самостоятельно регулировать свою
мысленную вибрацию.
Остальные ещеспали.Найл прихватил жнец иотправился покосогору
вниз к ручью.На этом участке глубины в нем было чуть выше колена. Найл
стянул ссебя тунику и,войдя в воду,сел,ощущая неизменный восторг
жителя пустыни при виде такого обилия воды.Иглядя в прозрачную воду,
отражающую светлеющее небо,невольно забылся - представилось почему-то,
чтоонснова сидит внеглубоком ручье встране муравьев.Наваждение
длилосьлишьдолюсекунды,нопреисполнилостраннойбезудержной
радостью.Иплеща насебя пригоршнями воду,онуловил тому причину.
Словно некаядверь приоткрылась,впроеме которой мелькнула небольшая
страна чудес -мир свой,сокровенный, внутренний. В этот миг он понял,
почему вибрация Дельты,пронизывая,все же не действует.Это от того,
чтовнутрионуженаделеннеисчерпаемымисточникомрадости,
действенность которого значительно выше,чем у подземной силы Дельты. В
отличие отдеревьев,жизнь Найла не привязана ксиюминутному;всякая
радость,которую он когда-либо испытывал,тщательно сохранялась вего
сокровенной стране чудес,готовно ожидая, когда ей дадут вызволяться во
всей былой силе и насыщенности. Он осознал, что, в отличие от растений и
животных, человек не раб, а хозяин времени.
Натягивая тунику на мокрое тело, Найл безразличен был к холоду; более
того, ощущать дискомфорт было даже как-то забавно и приятно. Возвращаясь
кстоянке,жнецоннесстволомвниз,придерживаязадужку
предохранителя.Интуиция подсказывала, что в таком состоянии ему нечего
ждать опасности от какого-либо случайного инцидента.
Симеон уже встал изашивал в одеяло тело Уллика.Проснулся Манефон.
Потянувшись, зевнул и огляделся с блаженной улыбкой.
- Вэтомместе постоянно чувствуешь чертовский голод.Ябсейчас
слона проглотил, стоит только зажарить.
- Жарить у нас времени нет,-сухо сказал Симеон. - Впереди длинный
день. Ты умеешь лазить по деревьям?
Манефон неуверенно поглядел на уходящие вверх сорокаметровые столпы.
Ты умеешь лазить по деревьям?
Манефон неуверенно поглядел на уходящие вверх сорокаметровые столпы.
- В общем-то, да, а что?
- Мне кажется,Уллика нам надо не закопать,а оставить на дереве. В
этой земле ондолго не пролежит.Аесли на дереве,то можно будет на
обратном пути прихватить и схоронить беднягу дома.
Скинув ссебя одеяло,сел разбуженный голосами Милон.Вид бледный,
разбитый -видно,что спал очень плохо. Подойдя первым делом к Уллику,
он прикоснулся ладонью к его щеке.
- Он точно умер?
- Точнее не бывает. Видишь, твердый, как дерево.
Милонсверхувнизсмотрел налицодругапустым,остановившимся
взором; в душе, видно, мало что осталось - все выплакал.
Они позавтракали вяленым мясом с сухарями, запив пищу холодной водой.
Разводитькостернебыловремени.Всечувствовали,чтонадо
поторапливаться,испешилипоскорееуправитьсясзавтраком.Милон
закончил первым ивынулиззаплечного мешкамоток тонкой веревки.К
одномуееконцуонпривязал увесистое горелое полено,оставшееся от
костра. Размахнувшись, что было силы швырнул его вверх, в сторону одного
из нижних сучьев дерева -толстенного, вдесятером не обхватишь. Полено,
не долетев,упало -едва не на голову Милону.За дело взялся Манефон.
Поленоподугевзвилось ввоздух,волочаследом веревку,иупало
обратно,перелетев-таки через сук. Мотка веревки вполне хватило. Прочно
ухватив оба конца влапищи,Манефон полез вверх и там взгромоздился на
сук.Немое тело Уллика,зашитое водеяло-саван,качнувшись,поплыло
вверх.Используя запас веревки,Манефон прочно привязал тело ксуку и
опустился на землю.Сминуту постояли,молча глядя вверх и прощаясь с
товарищем;затем Доггинз,всетак жехраня молчание,первым пошагал
назад к тропе.
Следующие двачасапутешественники шагали неостанавливаясь,пока
гребеньпостепеннонеснизилсявпоросшуюлесомлощину,став
сравнительно пологим.Отсюда открывался вид на центральную часть Дельты
сееизжелтазелеными зарослями,средикоторыхместами различались
проблески реки. Милях в десяти к югу должно было находиться слияние двух
рек,анадумещенной межними плоской болотистой низиной,выдавался
поросший лесом холм.С этого расстояния создавалась видимость,что его
будто бы венчает некое сооружение похожее на башню.
Встал выбор: спускаться ли сейчас вниз, в самые заросли, или же так и
идти верхом,огибая местность по кривой,благо сгребня еще не сошли.
Посколькупередвыходомусловились,чтопервымделомнадобудет
добраться дослияния двухрек,торешили неменять взятого курсаи
продолжатьидтиверхом,спусквзарослиоткладывая допоследнего.
Потому,наспех освежившись в сбегающем вниз быстром ручье, двинулись по
травянистому склону вверх, к ближайшей прогалине между деревьями.