- Не все же такие.
- Хорошо, назови хотя бы одного.
Найл подумал; действительно, некого. Вспомнился Каззак с его неуемным
властолюбием,и Ингельд - заносчивая, тщеславная; Мерлью? Эгоистка, все
должно бытьпоее.Очевидно,пришелец прав.Дажедобрый понатуре
Доггинз,итотбезнадежноограничен-собственнойгрубоватой
напористостью и полной слепотой в отношении собственных недостатков.
- Тогда чего тыотнас ждешь?Что мы должны сделать?Не успев еще
спросить, он знал, какой последует ответ.
- Тебе надо решить самому.
- Но ты говоришь, мы должны научиться уживаться с пауками?
Ответа не последовало, и Найл истолковал это как молчаливое согласие.
Подумал, и в голове вдруг мелькнула мысль.
- Может,есливыживемихизгорода,тозаставим заключить мир,
примерно так, как получилось с жуками?
- Нет. Не выйдет.
- Почему?
- Чтобы выжить изгорода,вам непременно понадобится пустить вход
жнецы.А уж если вы примените оружие,процесс станет неуправляемым. Вы
невольно будетепродолжать стрельбу,поканеуничтожите ихвсехдо
единого.
Найл понимал,чтотаконоибудет.Вооруженный жнецом человек в
глазах пауков подобен опаснейшей изядовитых змей,он будет вызывать у
нихстрахиотвращение.Раноилипоздноэтонеизбежно увенчается
вылазкой, и тогда люди так или иначе полностью с ними покончат.
- Но без жнецов как мы вырвем у пауков свободу?
- Не могу на это ответить. Размышляй, пока сам не отыщешь ответ.
Найл почувствовал волну гневливого отчаянья.Онсловно был загнан в
лабиринт логики:куданесунься,везде тупик.Больше всего ончаял
истребления пауков.Если это сделать, человек сделается хозяином Земли.
Но человек к такой власти еще не готов.Ему сперва нужно гораздо полнее
овладеть собственным умом.А придет он к этому гораздо раньше,если на
земле останутся пауки,неотступно напоминая,чтотолько борьбой можно
удержать свободу.Казалось бы, нелепый парадокс, но человек нуждается в
пауках сильнее, чем пауки в человеке.
Если человек пустит вход жнецы,пауки окажутся истреблены.А если
жнецы уничтожить, то что удержит пауков от возмездия - умертвить тварей,
от которых сами едва не погибли?
Выхода,казалось,небыло.Найлусилием сдержал растущее вдуше
отчаянье.
- Неужели ты ничем не можешь помочь?
Вответ-тишина,нонаэтотразспроблескомнадежды.
Растение-властитель словно раздумывало надеговопросом.ИтутНайл
ощутил слабое покалывание в коже на лбу. Что-то напоминает, хотя пока не
разобрать, что именно. Тут покалывание стало усиливаться, и он вспомнил.
Бархатистые, прилегающие ко лбу подушечки в Белой башне. Найл неожиданно
осознал свое лежащее на земле тело; голова умещена в выемке на основании
выроста.Затемпоказалось,будто он,отрешась отсобственного тела,
неспешно всплывает,апокалывание перерастает вровныймреющий огонь
удовольствия.
Теперьонпонял,чтопроисходит.Растениеделало
самоотверженную попытку увеличить частоту жизненной вибрации так,чтобы
тасталавпитываться напрямуючеловеческим организмом.Ноэтобыло
практически невозможно.Сампришелец недостиг ещеуровня достаточно
высокого,чтобыпреобразовыватьгрубуюэнергиюземливвибрации
настолько утонченные,чтобы онистимулировали человеческий мозг.Было
что-тогероическисаморазрушительноевпопыткахрастения-властителя
вывести человека на более высокий уровень восприимчивости.
Итут что-топроизошло.Когда энергия растения пошла уже на убыль,
инициативу переняла,казалось,инаясила.Сабсурдной легкостью она
заполнила мозгНайлапотоком белогосвета,руслокоторого полнилось
звуком,схожим чем-то с вибрирующим гудением гонга.Затем, как это уже
случалось,словносолнцевзошлооткуда-тоизглубиныего,Найла,
внутреннейсущности,идушанаполнилась чувствомошеломляющей мощи,
взмывающей из сокровенных глубин. Неимоверная эта сила пыталась излиться
через тесную отдушину тела-всеравно чторевущий поток,норовящий
вырватьсяизузкогоканьона.Квысокомучувствупримешивалосьи
сознание,чтодолго длиться такое неможет:тело невыдержит.Хотя
последнее представлялось нестоль ужважным;оноказалось докучливой
обузой.
Отдавая себе отчет,чтосила происходит изнутри,Найл понемногу ее
обуздал,а затем унял полностью.В том, что нужно, он уже убедился. По
мере того каксила улеглась,загасив себя,словно откатившаяся волна,
тело обессиленно затрепетало.Найл глубоко вздохнул,позволяя приятной
усталости сомкнуться теплой водой вокруг себя, и канул в сон.
Сознаниевозвращалось,иНайл,неоткрываяглаз,ощутилтепло
солнечного света усебя налице инеприкрытых руках,атакже особую
(раньше такого не было) легковесность втемени.Открыл глаза итут же
беспокойно вздрогнул.Вдесятке шагов стояла и с легким изумлением его
разглядывала большущая птица;изогнутый клювтакой,чтодолбанет,и
голова треснет как орех.Однако, дивило даже не это, а то, что птица-то
была не одна,а две,и хотя обе виднелись совершенно отчетливо, тем не
менее,находились на одном итом же месте.Перед глазами -вот оно -
стояло свирепого вида существо с лысой головой и мощными когтями.Но на
негоженакладываласьидругаяптица,несколькокрупнееи
полупрозрачная.В этой,второй,никакой свирепости не было; очевидно,
она была беззлобным и дружелюбным созданием,и в данный момент довольно
неуверенным в себе. Стоило Найлу пошевелиться и сесть, как птица снялась
и улетела,величаво взмахивая обширными крыльями. Вскоре она скрылась в
зарослях.
Найл вскочил на ноги и поглядел на восток.Диск солнца успел изрядно
подняться надгорной грядой -значит,ужебольше часа какрассвело.