Всеименнотакипроизошло.Головусдавилотак,чтоглаза,
показалось, сейчас вылезут из орбит; и вдруг разом наступило облегчение.
Правда, ноги оставались, словно ватные, и дышать было все так же трудно.
Найл с замешательством понял,в чем тут дело. Эйфория нагнеталась не
дурманомрастений,астранной жизненной силой,пронизывающей Дельту.
Каким-тоневедомымобразомрастениеспособнобылоскапливатьи
передавать этуэнергию,используясвет,отражающийся отглянцевитой
поверхности листьев.Сознавая теперь,что именно происходит,Найл мог
различать, что их со всех сторон обдает тот же искрящийся энергетический
душ,который он наблюдал над цветами за окном у Доггинза.И сейчас они
вдыхают этуэнергию так же,как дурманящий аромат растения.Поскольку
напор энергии был гораздо сильнее,чем аромат,наркотик нина кого не
действовал. Но с чего вдруг растение нейтрализует свой же дурман?
Ответ не заставил себя ждать. Спустя несколько секунд тараторящий без
умолку Улликвдруг осекся наполуслове и,остановившись,обвел своих
товарищей ошалелым взором.Едва Доггинз успел спросить:"В чем дело?",
как он заведя глаза,свалился к их ногам с побелевшим враз лицом.Найл
немешкая нагнулся иприподнял емуголову.Лицо Уллика уже испачкала
молочно белая пена.
У остальных вид был тоже бледный, усталый. Заметив, что Доггинз часто
моргает,струдом превозмогая осоловелость,Найл понял,что кчему.
Просто растение перестало передавать искры жизненной силы, оставив их на
милость наркотических паров. .
Найл стащил с Уллика заплечный мешок и подал Милону.
- Жнец отдай Симеону,асамнеси мешок,-повернулся кМанефону.-
Помоги-ка поднять. Придется его нести.
УМанефона видтоже былнеахти какой,ноондержался засчет
недюжинной физической силы.Не говоря ни слова,он нагнулся, подхватил
Уллика под мышки и поднял на ноги.Затем взвалил его обмякшее тело себе
на широченное плечо.
- Надо поспешать. Давайте возьмем вон туда,- он указал в направлении,
где лес подступал ближе всего.Они двинулись полным ходом, топча ломкие
стебли.Пробирались тяжело,с одышкой.Впечатление было такое,будто
растительность нарочноцеплялась защиколотки.Вглазахпереливчато
рябило,ивообще самочувствие было,какупьяного,ккоторому уже
подступает похмелье.Впередгналоединственное желание достичь кромки
леса и выбраться из этой льнущей глянцевитой зелени, чей медвяный аромат
казался теперь отвратительным.
Итут неожиданно идти стало легче.Оказывается,под ногами был уже
упругий дерн,адодеревьев оставалось небольше сотни метров.Найл
бросил наземлю заплечный мешок,сам сел,стиснув голову между колен.
Манефон сронил с плеча Уллика и сам рухнул ничком на траву. Последним из
ядовитой зелени выдрался Доггинз; выйдя на дерн, он потерял равновесие и
упалнавсечетыре.Затемвысвободилсяизлямоксвоегоранца,
перевернулся на спину и замер, раскинув руки.
Так они пролежали,вероятно,минут десять,пока не стала досаждать
полуденная жара.Тогда Найл кое-каквынудил себя перебраться подсень
ближайших деревьев.Вскореегопримеру последовали остальные;Уллика
перетащил Манефон, подхватив под мышки. Найл присмотрел невысокое дерево
с гладким серебристым стволом и сел,привалившись к нему спиной.Крона
из широких -в ладонь -зеленых и красных листьев затрепетала,словно
сквозьнихпрошел ветер.Закрыв глазаиуспокоившись,Найлощутил
бодрящую,живительнуюсвежесть,какеслибсиделподбрызгами
благодатного водопада.Раскрыв глаза,онпонял,чтодерево способно
сеять брызги жизненной энергии, как та дурманящая трава.
Теперь было уже ясно,что это признак опасности: энергия излучается,
чтобы они раскисли и, в конце концов, забылись сном. Настороженный такой
догадкой,онстал тщательно следить запроисходящим.Ветви дерева из
тех,что подлиннее,крадучись,нагибались к земле -страшновато, все
равночтоследитьзаосторожнымидвижениямиохотящегося животного.
Однако палец считай что наспусковом крючке,так что можно еще ичуть
повременить,посмотреть,что будет дальше.Ветви клонились все ниже и
ниже,почтиужекасаясь земли;вокругобразовалось подобие зеленого
шалаша,свет через который едва просеивался.Итут Найл почувствовал,
как гладкая кора,накоторую он облокотился,начала чуть подрагивать,
словно пробуждаясь от сна.Рельеф коры менялся на глазах: была гладкой,
а тут вдруг стала покрываться мелкими дырочками.Через несколько секунд
послышалось негромкое шипение,какприутечкегаза,иНайлпочуял
приятный аромат, от которого по телу прошел благостный трепет. Он словно
навевал видения широких травянистых долин, дымчатых холмов. Следом нашла
блаженная расслабленность,появился соблазн лечь на траву и заснуть. Но
Найл, пересилив себя, сел и на четвереньках выбрался из зеленого шалаша,
легкоразведявстороныкончикиветвей.Снаружи,оказалось,
действительно,ни дать ни взять зеленый шалаш.Узорчатые листья лежали
другнадругевнакладку;очевидно,чтобыпредотвратитьутечку
наркотическогогаза.Найлстоялисмотрел,какветви,медленно
размыкаясь,поднимаются сземли.Минут через пять дерево приняло свой
прежний вид, выпрямившись как ни в чем не бывало.
Остальные лежали с закрытыми глазами,очевидно, вдыхая со сном одурь
наркотического растения; сень ветвей над спящими выглядела обнадеживающе
спокойно.В голове у Найла мелькнула мысль. Ухватив за запястья Уллика,
онповолок его под дерево ссеребристой кроной.Онопер его спиной о
ствол,а сам сел рядом.Ветви встрепенулись,и через несколько секунд
облакоживительной энергии облекло их,словноискристая водяная пыль.
Уллик пошевелился иоткрыл глаза.Некоторое время взгляд егоблуждал,
наконец, он с блаженной улыбкой возвел глаза на Найла.
- Как я сюда попал? - с веселым недоумением спросил он.