Вот мышлишлии,
наконец, попали в пригород. Через какое-то время дети устали и, само собой,
есть захотели.К счастью,набрели мы на сад с яблоками и сливами,да еще
ручейоказался поблизости,и там с час отдыхали.Тут кто-то из ребятишек
мне и скажи,что виделпаучийшар.Яподобраласьккустам,тихонько
выглянула.Вижу,и вправду:шар, а в нем трое в желтой одежде. Я поняла,
что это слуги жуков. Мы смотрели за шаром, пока тот не опустился куда-то за
лес.Тогдаясказала ребятишкам,что пойдем полем,и мы дошли до самых
деревьев. Тут все стали кричать, аукать, и те трое вышли и увидели нас. Они
нас сюда и привели.
- Далеко добираться пришлось до города жуков?
-- Не столько далеко,сколько долго. Мы же шли все время с оглядкой -
а вдруг пауки?Их в полях оказалось полным-полно.Мы сначала думали,это
нас разыскивают.С одним так вообще сшиблись чуть не лоб в лоб,когда тот
неожиданно вылез из кустов,- а он на нас и не глянул.Я подумала:и что
это с ним такое стряслось?
- А почему ты так подумала?
- Он брел нетвердо, будто сонный или раненый. Или просто очень устал.
Дверь приоткрылась, в комнату заглянула Селима.
- Ему, наверное, пора отдыхать.
- Иду, иду. - Дона светло улыбнулась Найлу и вышла.
Только теперьНайлпочувствовал,каконустал.Попробовалбыло
поразмыслить над рассказом Доны,но мысли плыли. Тем не менее от сознания,
что с ней все в порядке, на душе становилось теплее. И, засыпая, он думал о
ней.
Ему приснилось,что он летит над паучьим городом на шаре.Ввоздухе
вилась гарь, видно было, как от квартала рабов поднимается дым.
Разрушения былипоистинеужасающими:улицазаулицей превращены в
мусор.Ясно различалась окаймленная зелеными газонами площадьсозданием
городскогозаласобраний,однако,само сооружение тоже рухнуло,стоять
остались лишь две полуразрушенные стены.К югу,на местеказарм,теперь
виднелосьширокоеводноепространство,соединенноесрекойшироким,
нечеткой формы,каналом.Подлетевближе,Найлразгляделпаучьитуши,
плавающие в бурой воде брюхом кверху.
Пролетев надрекой,шарпродрейфовалвнескольких метрах от Белой
башни.В этой части города,судя по всему, основная часть зданий осталась
невредимой,нона улицах повсюду виднелось битое стекло.Проплывая затем
вблизи дворца Каззака,Найл свесился из мешка,пытаясь заглянуть вокна.
Именно в этот момент его окликнул голос матери. Сложив ладони рупором, Найл
прокричал:
- Я здесь! Где ты?
- Здесь, в спальне!
Голос был таким ясным,будто доносился снесколькихметров.Юноша,
вздрогнув,очнулся и шалыми от сна глазами оглядел комнату, ожидая увидеть
мать. Стоял полумрак, и комната была пуста.
Какой-то миг Найл был близок к тому, чтобы разрыдаться от нахлынувшего
отчаянияиодиночества.
И тут,вглядевшись в лиловый небосвод за окном,
внезапно осознал ее присутствие.
Едва закрыв глаза и сосредоточась, он различил мать, сидящую, скрестив
ноги, на полу дворцовой опочивальни; глаза закрыты.
Сознания матери и сына слились в контакте, и Найл почувствовал радость
и облегчение, узнав из ее послания, что с родными все благополучно.
Но когда сам попытался отправить встречныйсигнал,сосредоточенность
поколебалась: мозг все еще находился наполовину в объятиях сна. Контакт был
утерян, и Найл остался один.
Через несколько минут в дверь заглянул Доггинз.
- Ну как, получше?
- Намного, спасибо.
- До собрания дойдешь, ничего? У Найла опустилась душа.
- Как, еще одно собрание Совета?
- Нет,на этот раз только люди.Номне,видимо,понадобитсятвоя
поддержка.
- Моя поддержка? - переспросил Найл удивленно.
- Да,на нашей коллегии;навроде гражданского собрания.Ходит слух,
что там попытаются протащить решение осудить мои действия.
- А это, что, сколько-нибудь серьезно?
- Еще бы. Могут приказать мне уничтожить жнецы.
- Какая блажь!
Доггинз не успел ответить - в дверь постучали.Вошла Селима,несяс
собойлампу,залившую комнату необычайно ярким светом.Найл посмотрел на
лампу с удивлением:
- Что это?
- Обыкновенный газовый фонарь. Своего рода семейная тайна. Изобретение
моего деда, но использовать его нам никогда не разрешалось.
- Почему? Доггинз раздраженно передернул плечами.
- Раскоряки утверждают, что это механизм.
- Как он действует?
- Вотсюдазаливаетсянефть,-Доггинзпостучалпоблестящему
металлическому шарику возле основания фонаря.- Насосик гонит ее вверхпо
трубке,иона испаряется,ударяясь о керамическую сетку накаливания.На
самом деле просто.
Найл широкораскрытымиглазамисмотрелнафонарь.Интриговалне
столько внешний вид устройства, сколько впечатление, что он уже полностью с
ним знаком.И тут мгновенная вспышка интуиции далаответ.Какиумение
читать, это знание было вживлено ему в память Стигмастером.
В мигозарения Найл ощутил в себе множество других фрагментов знания,
дремлющих в глубинах памяти;несколько секунд ончувствовалошеломляющую
раздвоенность, будто его собственная сущность была под вопросом.
Доггинз полез в ящик стола.
- Вотещеодинобразчикзапретногознания.На кровать шлепнулась
увесистая книга. Найл взглянул на обложку: <Принципы электроники>.
- Почему запретного?
- Потому что все книги запрещены.Пункт двадцатьвторойДоговорао
примирениигласит:<Книгопечатание и книгочейство запрещается под страхом
смерти>.Потому книги по большейчастихранятсявмузеях,запертыев
стеклянные ящики.