- Какая разница,
где именно мы обучаемся грамоте,если все равно ею овладеваем? Неужели нам
настолько нужны такие лампы,когда к нашим услугам сколько угодно масляных
светильников? У нас и так уже свободы, сколько нам надо.
- Сколько тебе надо, - безжалостно уточнил Доггинз.
- Да,сколько мне надо.И сколько надо моейсемье.Почемунамне
оставить все как есть?
- Согласен,-улыбнулсяДоггинз примирительно.- И мне бы хотелось
оставить все как есть;вернее, как и было. Но теперь этого уже не вернешь.
Все изменилось,и деваться некуда,- он понизил голос и постучал по столу
кончиком пальца. - Послушайте меня. Пауки сейчас поневоле пойдут на уступки
лишьс тем,чтобы снова заключить мир.Мы их уничтожили десятки,может,
сотни.(Глорфин болезненно сморщился).По их закону насвсехполагается
схватить и казнить,с женами и детьми впридачу. Но даже и того будет мало:
в их законе заложено,что одна паучья жизнь стоит сотни человеческих. Если
они пойдут на примирение,им на все это придется закрыть глаза. Так почему
нам не использовать возможностьинезаставитьихизменитьДоговоро
примирении?
Насупила тишина.Доггинзнесводилссобравшихся глаз,закрепляя
достигнутое преимущество. Тут Глорфин поглядел на Найла.
- Я бы хотел выслушать мнение нашего гостя.
От неожиданностиНайлрастерялся.Онвопросительнопогляделна
Доггинза,а затем со смешком понял, что Доггинз, как и остальные, начинают
воспринимать его как негласного лидера.
- Не знаю,будет ли от моего мнения какая-нибудь пользадлявас,-
промолвил он.- Большую часть жизни я прожил в каменной норе, скрываясь от
пауков.Они убили моего отца и угнали в неволю семью. Единственное, чего я
хочу, это видеть свержение власти пауков...
Ему хотелось добавить: <Чтобы люди опять могли стать хозяевами Земли>,
но почувствовал, что это шокирует собравшихся.
- Да, я это понимаю, - сказал Глорфин, обращаясь почему-то к Доггинзу.
- Как раз то, чего хотелось бы и тебе.
Доггинз тщательно подумал, прежде чем ответить.
- В идеале,да.У меня душа никогда к ним не лежала.Но я знаю, что
это вряд ли осуществимо.Поэтому предлагаю разве чтоизменитьДоговоро
примирении.
Глорфин оглядел коллегию.
- Кто еще придерживается такого же мнения?
Милон иУлликподняли руки;к удивлению,поднял руку и Симеон,до
этого слушавший дискуссию с непроницаемым видом.
- Кто против? - спросил Глорфин. Руки подняли все остальные.
- Трое против семнадцати,- подытожил Глорфин. Посмотрел на Догтинза.
- Увы, прошу прощения. Твое выступление было превосходным. Но у большинства
членов коллегиисвоемнение.Теперьнамостаетсяопределиться,какие
принять меры.
Кое-кто из членов коллегии начал уже вставать, отодвигая стулья.
- Я прошу вас,минуту,- повысил голос Догтинз.
Кое-кто из членов коллегии начал уже вставать, отодвигая стулья.
- Я прошу вас,минуту,- повысил голос Догтинз.Все приутихли.- У
меня есть предложение,которое могло бы решить дилемму.- Он опять сделал
многозначительнуюпаузу.(Найлобратил внимание:Доггинз - прирожденный
оратор).- Вы хотите упросить пауков,чтобы они забыли о происшедшем. Мне
кажется это невозможным. Во всяком случае, я забывать не желаю. Как и Найл,
я считаю,что люди должны быть свободны. Если мы пойдем паукам на уступки,
я, пожалуй, не смогу здесь остаться. Наверное, лучшим выходом будет, если я
уйду.
-Уйдешь? - Глорфин, видно, не поверил своим ушам.
- Совершенно верно.Оставлю город и уйду куда-нибудь.Яслышал,за
мореместьмногонеобжитых мест,где можно жить,не опасаясь вторжения
пауков.С собой я готов взять любого,кто пожелает отправиться со мной. -
Он с дружеской улыбкой подмигнул Милону и Уллику.
- И жнецы вы тоже взяли бы с собой?
- Разумеется. Нам бы они, конечно, пригодились для защиты.
Коллегия храниламолчание,усваиваяэту внезапно высказанную мысль.
Было заметно что,по мере того,как она оседает вумах,дособравшихся
начинает доходить,что это просто идеальный выход из положения. Как бы они
ни пытались скрыть своей радости (анукакДоггинзпереиграетсебена
пользу!),глаза все выдавали.Если Доггинз в самом деле уйдет, не будет и
препятствия для примирения с пауками.
- Ты желаешь, чтобы мы рассматривали это как конкретное предложение? -
осторожно спросил Глорфин.
- Да, желаю, - кивнул Доггинз. Глорфин встал.
- В таком случае,пока у собравшихся не возникло вопросов, а у меня -
возможности посовещаться с Хозяином,дискуссию предлагаю прекратить. - Все
слушали,не перебивая.- Итак, объявляю собрание закрытым. - Он улыбнулся
Доггинзу с искренней признательностью.- Спасибо за такую откровенностьс
нами.
Когда расходились,несколько членов совета задержались возле Доггинза
попрощаться;было видно,что они расстаются с ним навсегда, и жалостливые
их вздохи - сплошное притворство.Найл смотрел на них с ехидцей:заметно,
что и Доггинз ждет, не дождется, когда, наконец, от них отделается.
Остались только Милон,Уллик и Симеон.Пока Догтинз провожалчленов
коллегии к дверям,Найл почувствовал,что они озабоченно прикидывают, как
же им теперь быть:непросто взять и оставить город,в котором прошлався
жизнь.
Втайне они надеялись, что отыщется какое-нибудь иное решение.
- Может,перейдемкуда-нибудь,гдепоудобнее,-предложил,
возвратившись, Доггинз.
В комнате,где Найлу доводилось обедать,Лукреция и еще двеженщины
чесали лен. При появлении мужчин они без слов поднялись и вышли.
Доггинз занял место в кресле.
- Симеон, ты за весь вечер не проронил ни слова.
Лекарь скупоулыбнулся.Жесткоелицопошло морщинами,словно кора
дуба.