Через какое-то время он не мог думать даже о Гориллеисосредоточился
полностью на своей цели, остатком воли стараясь представитьсебе"Винный
Приют", ряды бутылок на полках: бренди, виски, джин (но,кажется,Прутик
говорил, что они уже кончились?), водка,кремдекакао,перно,"Шерри
Хиринг", драмбуйе, "Глайва" и сотни других, сверкающих яркиминаклейками.
А потом портвейны и хересы: "Олд Монк", "Директорс Бин", "БристольКрим",
"Рубио", даже"БританскоеУайтуэйза".Бутылочка"Британского"отлично
подошла бы прямо сейчас...
Лапа-мама и два ее детеныша еще не учуяли Гориллу. Он подбирался к ним,
беззвучно и умело меняя галсывколючемснежномвихре.Оказавшисьна
расстоянии выстрела, он повернул лодку прямопротивветраи,покаона
теряла скорость под готовым порваться парусом, пробрался на носиподнял
винтовку, старательноудерживаяравновесиеиприцеливаясь.Неожиданно
ветер принес звук чужого выстрела, и самка поднялась во весь рост -белый
гигант на гротескно расплющенных лапах, - близоруко повертывая туда и сюда
вытянутую вперед морду. Горилла опустил ружье и ждал. Кто-то ещеохотился
на зверя. В таких случаях благоразумнее былопритаитьсяинаблюдатьза
развитиемсобытий,чтобывыяснитьсилупротивникапередтем,как
действовать дальше.
Вскоре сталоможноразличитьвдализаживотнымнескольконеясных
силуэтов, быстро скользивших на лыжах.Когдаониприблизились,Горилла
узнал огромные, похожие на крыльяпаруса,раскинувшиесянадплечамиу
каждого лыжника. Ловцы мяса. Надувшаясясеребрянаяткань,натянутаяна
длинные шесты, горизонтально прикрепленные к плечам, придавала им сходство
с гигантскими хищными морскими птицами, летящими к нему.
Должнобыть,неменьшедюжины.ОтдаленныйкрикпослужилГорилле
предупреждением, что его заметили. Несколькимивыстреламиловцысвалили
самку и детенышей и, оставив двоих стеречь добычу, заскользиливсторону
лодки.
Ее капитан темвременембешенодергалрумпель.Наконецноссудна
высвободился из тисков ветра и парус наполнился. Горилла развернул снежную
лодку почти на месте и начал набирать скорость, идя прямо по ветру и слыша
за спиной грубые выкрики преследователей. Положение былонеблагоприятным.
Проигрывая в скорости, он мог надеяться только на ловкий маневр, благодаря
которому удастся уйти.
Скользя по пологой дуге, Горилла постепенно изменил курс лодки так, что
ветер теперь дул в борт. Тресквыстрелаизвестилего,чтоловцымяса
поняли его замысел. Частьотделиласьотосновнойгруппы,чтобызайти
спереди; ткань крыльев трепетала,илыжиподнималифонтаныснегапри
попыткахразвернутьсякручекветру.Безсомнения,этилюдибыли
мастерами. Горилла с тревогой наблюдал за ними.
Представьте себебольшуюдугунаповерхностинесущегосясветром
снежного моря - курс Гориллы. Не очень далеко позадилетели,какптицы,
стремительной хищной стаей лыжники на своих парусах, постепенно все больше
отставая по мере того, как курс лодки все больше отклонялся от направления
ветра.
Не очень далеко позадилетели,какптицы,
стремительной хищной стаей лыжники на своих парусах, постепенно все больше
отставая по мере того, как курс лодки все больше отклонялся от направления
ветра. Но внутри дуги, сокращая путь, по хорде неслась наперерезреальная
опасность:небольшаягруппалыжников,идущаяпараллельнымкурсом.
Расстояние между ними и лодкой Гориллы сокращалось.
Основная масса преследователей теперь безнадежно отстала. С парусомна
плечах трудно менять направление: силаветраслишкомвелика,илыжник
может опрокинуться. Эти паруса рассчитаны на то, чтобы катиться поветру,
при этом лыжи становятся эффективной надежной опорой.
Но меньшая группа приближалась, стреляя на ходу. Эти знали свое дело.
Горилла решился на отчаянный шаг.Какбынибылискусенлыжникс
парусом, снежная лодка всегда будет иметьпреимуществонаоченькрутом
бейдвинде. Туго натянув шкот, Горилла направил лодку таккрутокветру,
как только мог решиться - на курс, который должен был пересечься скурсом
преследователей где-товвосьмидесятиярдахвпереди.Лодкаугрожающе
накренилась, почти ложась на борт.
Затем, оказавшись совсем близко от ловцов мяса, он бросился напалубу,
прячась от врагов за накренившимся бортом.
Горилла услышал треск выстрелов и чмоканье пуль, рвущих тонкуюфанеру,
и ждал оглушающего удара пули в спину. Причудливыйсилуэтспарусомза
плечами промелькнулвплотнуюккорме,возвышаясьнаднимипытаясь
прицелиться из револьвера, но бьющиеся на ветру паруса мешали лыжнику. Еще
несколько пуль угодили в дерево, не нанеся вреда, ивследующуюсекунду
опасность была позади: силуэт исчез из виду. Ловцы мяса проиграли.
ЧерезнекотороевремяГориллалегнаменеерискованныйкурси
отправился домой. В этот день было слишком опаснонаходитьсянаснежной
равнине.
Луч света от лампы Морга выхватывал из темноты однузадругойпустые
полки,инекотороевремяонстоялбездвижения,пытаясьуразуметь
ситуацию. Ледяной, напоминающий о внутренности склепа воздух холодил кожу,
и он снова начал дрожать. Желудок, уже в течение нескольких часов лишенный
живительного алкоголя, протестовал. Морг с трудом сглотнул.
Казалось невероятным, что за немногие прошедшие годы он выпил все,что
здесь было.Моргтакдолгодобывалвыпивкув"ВинномПриюте",что
подсознательно уверовал в неиссякаемость этого источника.Авпоследнее
время его снабжали Кокарда иПрутик,такчтоонневиделуменьшения
запасов. Ему приносили бутылки, и когда он их приканчивал, приносилиеще.
Причин думать, что это не может продолжаться вечно, у Морга не было.
Потом он лежал на полу.Лампастояларядом.Еголицобылосерым,
застрявшие в бороде осколки льда горели искорками света.
- Во времена моей молодости эта деревня называлась Манатон, я думаю,-
говорил Старик. - Или, может быть, Бикли...
- Куда делся Морг? - спросил вдруг Прутик.
- Нынче трудно разобрать, когдаосталасьоднаколокольня.