Подобнаяглупостьокончательно
разозлила Грэна. Он схватил тяжелый камень.
- А ну, выходите ко мне, пузатые нытики! - крикнул он. -Быстро!Пока
чудовище не увидело вас!
- О ужас! О, хозяин! Все ненавидят нас, честных тамми, - заплакали они,
толкая друг друга и поворачиваясь к Грэну спиной.
- Вернитесь! - закричал он, выбегая на середину прогалины.-Отойдите
от пещеры!
Они не обращали на него никакого внимания. Дружно скуля, онибросились
в пещеру, и сразу же внутри ее резко зазвучало эхо их крика. Грэнпобежал
за ними.
Воздух был насквозь пропитая тяжелым соленым запахом чудовища.
"Уходи отсюда немедленно", -очнулсяморэл,подкрепляясвойприказ
судорогой, прошедшей по всему телу Грэна.
Все стены и потолок пещеры были усеяны каменными выступами,каждыйиз
которых заканчивался глазницей, похожей на те, которые были снаружи. И эти
глазницы тоже смотрели; как только Рыбаки ткнулись в них, веки открылись и
они уставились на Рыбаков; сначала их было немного, затем - всебольшеи
больше.
Поняв, что бежать дальше некуда. Рыбаки повалилисьвпесокигромко
запричитали.
- О, большой могущественный бог с крепкой кожей! О, Тот, который быстро
бегает и всех ловит! Посмотри, как мы бежали к тебе, когдаувиделитебя!
Какая большая честь для нас видеть тебя. Мы бежали прямо к тебе,нонаши
ноги сами понесли нас по неправильному пути. Это все из-за дождя!
А глаза все открывались и открывались, устремляя свои каменные взоры на
группу людей. Грэн схватил одного из Рыбаков за волосыисильнымрывком
поставил на йоги. Остальные быстрозамолчали.Навернякакаждыйизних
радовался, что досталось не ему.
- А сейчас - слушайте меня внимательно, -сказалГрэнсквозьсжатые
зубы. Он начинал ненавидеть этих людишек лютой ненавистью. - Я не хочу зла
никому из вас. И я уже говорил вамобэтом.Вывседолжнынемедленно
убраться отсюда. Здесь опасно. Все - обратно на берег! Быстро!
- Ты забросаешь нас камнями!
- Неважно, что я сделаю! Выполняйте, что приказано. Пошевеливайтесь!-
И, сказав это, он швырнул тамми, которого держал, к выходу из пещеры.
И тут началось то, что осталось в памяти Грана, как мираж.
В пещере открылись все глаза. Время остановилось.Всесталозеленым.
Рыбак, которого отбросил Грэн, встал на одну ногу, развел руки в стороны и
замер в такой нелепой позе, тожепозеленев.Дождь,видимыйизпещеры,
позеленел. Все стало зеленым и неподвижным.
Все начало уменьшаться, съеживаться, сжиматься. Все превратилось в одну
маленькую каплю дождя, падающую бесконечно с небес. Или впесчинку,одну
из бесчисленного множества, пересыпающуюся в песочных часах Времени. Или в
протон,проносящийсясквозьбесконечныйКосмоссвоегобытия.Чтобы,
наконец,статьбесконечнонеобъятным...чтобыдостичьбесконечного
богатства несуществования...истатьБогом...превратитьсяввершину
творения...собраввоединомиллиардымиров...пролетаясквозь
несотворенные пласты зеленой материи, ожидающей того часа или тысячелетия,
когда она будет использована.
..собраввоединомиллиардымиров...пролетаясквозь
несотворенные пласты зеленой материи, ожидающей того часа или тысячелетия,
когда она будет использована...
Он ведь летел, не так ли? А эти веселые пятнышки рядом (или нерядом?)
с ним, которых он, или не он, а кто-то другой, в другойпамяти,когда-то
называл "люди-тамми". И если это был полет, а не что-то совершенно другое,
как, например танец или пение, тогда это действительно происходило вэтой
зеленойвселенной,наполненнойудовольствием,всреде,отличнойот
воздуха, и в пространстве, не изменяющемся вовремени.Ионипарилив
свете, излучая свет.
И они были не одни. Здесь было все. Жизнь сменила Время, котороестало
Жизнью; Смерть ушла. И все было похожим друг на друга.
В том, другом, неопределенном существовании, о котором сейчас было даже
трудновспомнить,икотороеказалосьсномвосне,то,другое,
существование ассоциировалось с песчаным берегом и серым дождем (серым? он
должен быть зеленым, ибо зеленый не имеет сходства), втомсуществовании
были падающая с неба птица и огромноесущество,выплывающееизморских
глубин... и они прошли сквозь...мираж,ибылиздесьвпространстве,
наполненном удовольствием. И всем казалось, что естьвремяиместодля
всего, - они могли расти и развиваться,безборьбы,развиватьсявечно,
если захочется, - и людям-тамми, и птице, и чудовищу.
Грэн чувствовал, что мираж действует на него не так, как на других.Но
это было неважно. Ему было хороню в этом полете, где не былонивремени,
ни расстояния.
И тем не менее он чувствовал,чтоотстаетотдругих.Скоростьего
полета падала. Появилось беспокойство, и он ощутил присутствиевременного
измерения, иначе он не отставал бы от других. И они бы не оглядывалисьна
него, улыбаясьикиваяголовами:птица,животное,люди-тамми.Ине
расцветали бы буйной зеленью различные растения, заполняя расстояние между
ним и его попутчиками. И он бы негналсязаними,кричаивсеравно
отставая. И вдруг все то, что онужеуспелполюбить,икчемууспел
привыкнуть, стало исчезать.
Его охватил страх - страх потерять этот зеленыйрай,гдетаксладко
кружится голова. Но миллион глаз сказали "Нет!" и выплюнули его обратнов
мир, которому он принадлежал...
Он лежал в пещере, распластавшисьнаистоптанномпеске,раскинувв
стороны руки и ноги.Онбылодин.Надниммиллионкаменныхглазс
отвращениемзакрылись,ивегомозгуутихлазеленаямузыка.Грэн
почувствовал себя жутко одиноким.
По-прежнему шел дождь. Грэн понял, что его отсутствие,казавшеесяему
бесконечно долгим, длилось какое-то мгновение. Время... или что там еще...
было,наверное,субъективнымфеноменом,механизмомвкровообращении
человека, чуждым растениям.
Грэн сел, пораженный собственными мыслями.