- Что это? - спросил Черпая Маска. - Никак, выстрел?"
А то предположим, что мы избрали элегантный стиль.
"Маркиз Осборн только что отправил своего petit tigre {Маленькогопажа
(франц.).} с любовной записочкой к леди Эмилии.
Прелестноесозданиепринялоееизруксвоейfemmedechambre
mademoiselle Анастази.
Милый маркиз! Какая предупредительность! Его светлость прислал всвоей
записке долгожданное приглашение на бал в Девоншир-Хаус.
- Кто эта адски красивая девушка? - воскликнулвесельчакпринцДж-дж
К-мбр-джский в тот вечер в роскошном особняке на Пикадилли(онтолькочто
приехал из оперы). - Дорогой мой Седли,радивсехкупидонов,представьте
меня ей!
- Монсеньер, ее зовут Седли, - сказал лорд Джозеф с важным поклоном.
- Vous avezalorsunbienbeaunom!{-Выноситегромкоеимя!
(франц.).} - сказал молодой принц, с разочарованным видомповорачиваясьна
каблуках и наступая на ногустаромуджентльмену,стоявшемупозадиине
сводившему восхищенных глаз с красавицы леди Эмилии.
- Trente milletonnerres!{Тридцатьтысячпроклятий!(франц.).}-
завопилажертва,скорчившисьотagoniedumoment{Мгновеннойболи
(франц.).}.
- Прошу тысячу извинений у вашей милости, -произнесмолодойetourdi
{Повеса (франц.).}, краснеяинизкосклоняяголовувгустыхбелокурых
локонах. (Оннаступилналюбимуюмозольвеличайшемуполководцусвоего
времени.)
- Девоншир! - воскликнулпринц,обращаяськвысокому,добродушному
вельможе, черты которого обнаруживали внемкровьКэвендишей.-Надва
слова! Вы не изменили решения расстаться с вашим брильянтовым ожерельем?
- Я уже продал его за двести пятьдесят тысяч фунтов князю Эстергази.
- Und das war gar nicht teuer, potztausend!{Совсемнедорого,черт
возьми! (нем.).} - воскликнул вельможный венгерец" - и т. д., и т. д.
Таким образом, вы видите, милостивыегосударыни,какможнобылобы
написать наш роман, если бы авторэтогопожелал;потомучто,говоряпо
правде, он так же знаком с нравами Ньюгетской тюрьмы, как и с дворцами пашей
почтенной аристократии, ибо наблюдал и то и другое толькоснаружи.Нотак
как я не знаю ни языка и обычая воровских кварталов, нитогоразноязычного
говора, который, по свидетельству сведущих романистов, звучит в салонах,то
намприходится,свашегопозволения,скромнопридерживатьсясередины,
выбирая те сцены и те персонажи, с которыми мы лучше всего знакомы.Словом,
если бы не вышеприведенное маленькое отступление, эта глава о Воксхолле была
бы такой короткой, что она не заслужила бы даже названия главы. И все же это
отдельная глава, и притом очень важная. Разве вжизнивсякогоизнасне
встречаются коротенькие главы, кажущиеся сущим пустяком,новоздействующие
на весь дальнейший ход событий?
Сядем поэтому в карету вместе с компанией сРассел-скверипоедемв
сады Воксхолла.
Мы едва найдем себеместечкомеждуДжозомимиссШарп,
которые сидят на переднем сиденье. Напротив жмутся капитан Доббин иЭмилия,
а между ними втиснулся мистер Осборн.
Сидевшие в карете все до единого были убеждены, что в этотвечерДжоз
предложит Ребекке Шарп стать миссис Седли. Родители, оставшись дома,ничего
против этого не имели. Между нами будь сказано, у старого мистера Седли было
к сыну чувство,весьмаблизкоекпрезрению.Онсчиталеготщеславным
эгоистом, неженкой и лентяем, терпеть не мог его модных замашек и откровенно
смеялся над его рассказами, полными самого нелепого хвастовства.
- Я оставлю этому молодцу половину моего состояния, - говорил он, -да
и, помимо этого, у него будет достаточно своего дохода. Но я вполнеуверен,
что, если бы мне, тебе и его сестре грозилозавтраумеретьсголоду,он
только сказал бы: "Вот так штука!" - и селбыобедатькакнивчемне
бывало. А потому я не намерен тревожиться о его судьбе. Пускай себеженится
на ком хочет. Не мое это дело.
С другой стороны,Эмилия,девицастольжеблагоразумная,скольи
восторженная, страстно мечтала об этом браке. РазилидваДжозпорывался
сообщить ей нечто весьма важное, что она очень рада былабывыслушать,но
толстяка никак нельзя было заставить раскрыть душу и выдать свой секрет,и,
к величайшему разочарованию сестры, онтолькоиспускалглубокийвздохи
отходил прочь.
Тайна эта заставляла трепетать нежное сердечко Эмилии. Иеслионане
заговаривала на столь щекотливую тему ссамойРебеккой,товознаграждала
себя долгими задушевными беседами с Бленкинсоп, экономкой,котораякое-что
намекамипередаластаршейгорничной,которая,возможно,проболталась
невзначай кухарке, а уж та, будьте уверены, разнеслаэтуновостьповсем
окрестным лавочкам, так что о женитьбе мистера Джоза теперь судили ирядили
во всем околотке.
Миссис Седли, конечно, держалась того мнения, что еесынроняетсебя
браком с дочерью художника. "Бог свами,сударыня!-сжаромвозражала
миссис Бленкинсоп. - А разве сами мы небылитолькобакалейщиками,когда
выходили замуж за мистера Седли? Да и он ведь в тупоруслужилумаклера
простым писцом! У нас и всех-то капиталов было не больше пятисотфунтов,а
вот ведь как разбогатели!" То же самоетвердилаиЭмилия,идобродушная
миссис Седли постепенно дала себя уговорить.
Мистер Седли ни во что не желал вмешиваться. "Пусть Джоз женится на ком
хочет, - говорил он, - не мое это дело. У девочки нетничегозадушой,а
много ли я взял за миссис Седли? Она, кажется, веселого нрава и умна и, быть
может, приберет его крукам.Лучшеона,дорогаямоя,чемкакая-нибудь
черномазая миссис Седли, а со временем дюжина бронзовых внучат".
Счастье, по-видимому, улыбалось Ребекке. Когда шли к столу,онабрала
Джоза под руку, словно это было в порядке вещей; она усаживалась рядом с ним
на козлах его коляски (Джоз и в самом делебылсовершенныйденди,когда,
восседая на козлах, невозмутимо и величаво правил своимисерыми),и,хотя
никто еще и слова не произнес насчет брака, все, казалось, понимали,вчем
тут дело.