Нет,речьэтабыла
невыносимо скучна, напыщенна и суха, да и самый вид грознойвоспитательницы
не располагал кбурнымпроявлениямпечали.Вгостинойбылопредложено
угощение:тминныесухарикиибутылкавина,какэтополагалосьв
торжественных случаях, припосещениипансионародителямивоспитанниц;и
когда угощение былосъеденоивыпито,миссСедлиполучилавозможность
тронуться в путь.
- А вы, Бекки, не зайдете проститься смиссПинкертон?-обратилась
мисс Джемайма к молодой девушке:незамеченнаяникем,онаспускаласьс
лестницы со шляпной картонкой в руках.
- Я полагаю, что должна это сделать, - спокойно ответила миссШарп,к
великому изумлению мисс Джемаймы; и когда мисс Джемайма постучалась вдверь
и получила разрешение войти, мисс Шарп вошла с весьма непринужденным видом и
произнесла на безукоризненном французском языке:
- Mademoiselle, le viens vous faire mes adieux {Мадемуазель,япришла
проститься с вами (франц.).}.
Мисс Пинкертон не понимала по-французски, она толькоруководилатеми,
кто знал этотязык.Закусивгубуивздернувукрашеннуюримскимносом
почтенную голову (на макушке которой покачивалсяогромныйпышныйтюрбан),
она процедила сквозь зубы: "Мисс Шарп, всего вамхорошего".Произнесяэти
слова, хэммерсмитская Семирамида сделала мановение рукой, как бы прощаясьи
вместе с тем давая мисс Шарп возможность пожать ее нарочито выставленный для
этой цели палец.
Мисс Шарп только скрестила руки и соченьхолоднойулыбкойприсела,
решительно уклоняясь от предложенной чести, на что Семирамида с большим, чем
когда-либо, негодованием тряхнулатюрбаном.Собственноговоря,этобыла
маленькаябаталиямеждумолодойженщинойистарой,причемпоследняя
оказалась побежденной.
- Да хранит вас бог, дитя мое!-произнеслаона,обнимаяЭмилиюи
грозно хмурясь через ее плечо в сторону мисс Шарп.
- Пойдем, Бекки! - сказала страшно перепуганная мисс Джемайма,увлекая
засобоймолодуюдевушку,идверьгостинойнавсегдазакрыласьза
строптивицей.
Затем начались суматоха и прощание внизу. Словами этого не выразить.В
прихожей собралась вся прислуга, все милые сердцу, все юныевоспитанницыи
только что приехавший учитель танцев. Поднялась такая кутерьма, пошлитакие
объятия,поцелуи,рыданиявперемежкусистерическимивзвизгиваниями
привилегированной пансионерки мисс Суорц, доносившимися из еекомнаты,что
никаким пером не описать, и нежномусердцулучшепройтимимоэтого.Но
объятиям пришел конец, и подруги расстались, - то есть рассталась мисс Седли
со своими подругами. МиссШарпуженесколькимиминутамираньше,поджав
губки, уселась в карету. Никто не плакал, расставаясь с нею.
Кривоногий Самбо захлопнул дверцу за своей рыдавшей молодой госпожойи
вскочил на запятки.
Никто не плакал, расставаясь с нею.
Кривоногий Самбо захлопнул дверцу за своей рыдавшей молодой госпожойи
вскочил на запятки.
- Стой! -закричаламиссДжемайма,кидаяськворотамскаким-то
свертком.
- Это сандвичи, милочка! - сказала она Эмилии. - Ведьвыещеуспеете
проголодаться. А вам, Бекки... Бекки Шарп, вот книга, которую моя сестра, то
есть я... ну, словом... Словарь Джонсона. Вы не можетеуехатьотнасбез
Словаря. Прощайте! Трогай, кучер! Благослови вас бог!
И доброе создание вернулось в садик, обуреваемое волнением.
Но что это? Едва лошади тронули с места,какмиссШарпвысунулаиз
кареты свое бледное лицо и швырнула книгу в ворота.
Джемайма чуть не упала в обморок от ужаса.
- Да что же это!.. - воскликнула она. - Какая дерзкая...
Волнение помешало ей кончить и туидругуюфразу.Каретапокатила,
воротазахлопнулись,колокольчикзазвонилкурокутанцев.Целыймир
открывался перед обеими девушками. Итак, прощай, Чизикская аллея!
ГЛАВА II
в которой мисс Шарп и мисс Седли готовятся к открытию кампании
После того как мисс Шарп совершилагеройскийпоступок,упомянутыйв
предыдущей главе, и удостоверилась, чтоСловарь,перелетевчерезмощеную
дорожку, упал кногамизумленноймиссДжемаймы,лицомолодойдевушки,
смертельно-бледное от злобы, озарилось улыбкой, едва ли, впрочем, скрасившей
его, и, со вздохом облегчения откинувшись на подушки кареты, она сказала:
- Так, со Словарем покопчено! Слава богу, я вырвалась из Чизика!
Мисс Седли была поражена дерзкой выходкой,пожалуй,неменьшесамой
мисс Джемаймы. Шутка ли - ведь всего минутуназадонапокинулашколу,и
впечатления прошедших шести лет еще не померкли в ее душе. Страхи и опасения
юного возраста неоставляютнекоторыхлюдейдоконцажизни.Одинмой
знакомец, джентльмен шестидесяти восьми лет, как-то за завтраком сказалмне
с взволнованным видом:
- Сегодня мне снилось, будто меня высек доктор Рейн!
Воображение перенесло его в эту ночь на пятьдесятпятьлетназад.В
шестьдесят восемь лет доктор Рейн и его розга казались емувглубинедуши
такими же страшными, как и в тринадцать. А что, еслибыдокторсдлинной
березовой розгойпредсталпереднимвоплотидажетеперь,когдаему
исполнилось шестьдесят восемь, и сказал грознымголосом:"Ну-ка,мальчик,
снимай штаны!" Да, да, мисс Седли была чрезвычайно встревожена этойдерзкой
выходкой.
- Как это можно, Ребекка? - произнеслаонанаконецпосленекоторого
молчания.
- Ты думаешь, мисс Пинкертон выскочит за ворота и прикажет мне сестьв
карцер? - сказала Ребекка, смеясь.
- Нет, но...
- Ненавижу весь этот дом, - продолжала в бешенстве мисс Шарп.