Бедныйюноша,
иногда пивший чайумиссПинкертон,которойонбылпредставленсвоей
мамашей, совсем одурел отстрастиивперехваченнойзаписке,вверенной
одноглазой пирожнице для доставки поназначению,даженамекалначто-то
вроде брака. Миссис Крисп былавызванаизБакстонаинемедленноувезла
своего дорогого мальчика, но даже мысль о появлении такой вороны в чизикской
голубятне приводила в трепет мисс Пинкертон, и онаобязательноудалилабы
Ребекку из своего заведения, если бы не была связана неустойкой по договору;
она так и не поверила клятвам молодой девушки, что та ни разу необменялась
смистеромКриспомниединымсловом,крометехдвухслучаев,когда
встречалась с ним за чаем на глазах у самой мисс Пинкертон.
Рядом с другими, рослыми и цветущими, воспитанницамипансионаРебекка
Шарп казалась ребенком. Но она обладала печальнойособенностьюбедняков-
преждевременной зрелостью. Скольких несговорчивых кредиторов приходилосьей
уламыватьивыпроваживатьзаотцовскиедвери;сколькихторговцевона
умасливала и улещала, приводя их в хорошее расположениедухаиприобретая
тем возможность лишний раз пообедать. Домаонаобычнопроводилавремяс
отцом, который очень гордился своей умненькойдочкой,иприслушиваласьк
беседам его приятелей-забулдыг, хотя часто разговоры эти мало подходилидля
детских ушей. По ее же собственным словам, онаникогданебыларебенком,
чувствовала себя взрослойужесвосьмилетнеговозраста.О,зачеммисс
Пинкертон впустила в свою клетку такую опасную птицу!
Дело в том,чтостараядамасчиталаРебеккусмиреннейшимвмире
созданьем -такискусноумелатаразыгрыватьрольingenue{Простушки
(франц.).} в тех случаях, когда отец брал ее с собой в Чизик. Всего лишьза
год до заключения условия с Ребеккой, то есть когда девочке было шестнадцать
лет, мисс Пинкертон торжественно ипослеподобающейслучаюкраткойречи
подарила ей куклу, которая, кстати сказать, была конфискована у мисс Суиндл,
украдкой нянчившей ее в часы занятий. Как хохоталиотецсдочерью,когда
брели домой после вечера у начальницы, обсуждая речи приглашенныхучителей,
и в какую ярость пришла бы мисс Пинкертон, еслибыувиделакарикатуруна
самое себя, которую маленькаякомедианткаумудриласьсмастеритьизэтой
куклы! Ребекка разыгрывала с нею целые сцены на великую потеху Ныомен-стрит,
Джерард-стритивсемуартистическомукварталу.Имолодыехудожники,
заходившиенастакангрогаксвоемуленивомуиразгульномустаршему
товарищу, умнице и весельчаку, всегда осведомлялись у Ребекки, дома лимисс
Пинкертон. Она, бедняжка, была им так же хорошо известна, как мистерЛоренс
и президент Уэст.ОднаждыРебеккаудостоиласьчестипровестивЧизике
несколько дней и по возвращении соорудила себе другую куклу -миссДжемми;
ибо хотя эта добрая душанепожалеладлясироткивареньяисухариков,
накормив ее до отвала, и даже сунула ей на прощанье семьшиллингов,однако
чувство смешного уРебеккибылотаквелико-гораздосильнеечувства
признательности,-чтоонапринесламиссДжеммивжертвустольже
безжалостно, как и ее сестру.
Она, бедняжка, была им так же хорошо известна, как мистерЛоренс
и президент Уэст.ОднаждыРебеккаудостоиласьчестипровестивЧизике
несколько дней и по возвращении соорудила себе другую куклу -миссДжемми;
ибо хотя эта добрая душанепожалеладлясироткивареньяисухариков,
накормив ее до отвала, и даже сунула ей на прощанье семьшиллингов,однако
чувство смешного уРебеккибылотаквелико-гораздосильнеечувства
признательности,-чтоонапринесламиссДжеммивжертвустольже
безжалостно, как и ее сестру.
И вот после смерти матери девочка была перевезенавпансион,который
должен был стать ее домом. Строгаяегочинностьугнеталаее;молитвыи
трапезы,урокиипрогулки,сменявшиедругдругасмонастырской
монотонностью, тяготилиеесвышевсякоймеры.Онастакимсожалением
вспоминала о свободной и нищей жизни дома, в старой мастерской, что все,да
и она сама, думали, что она изнывает, горюя об отце. Ей отвеликомнаткуна
чердаке, и служанки слышали, как Ребекка мечется тампоночам,рыдая.Но
рыдала она от бешенства, а не от горя. Если раньше еенельзябылоназвать
лицемеркой, то теперь одиночество научило ее притворяться.Онаникогдане
бывала в обществеженщин;отецее,привсейсвоейраспущенности,был
человеком талантливым; разговор с ним был длянеевтысячуразприятней
болтовнистемипредставительницамиеепола,скоторымионатеперь
столкнулась. Спесивое чванство старой начальницы школы, глупое добродушие ее
сестры, пошлая болтовняисварыстаршихдевицихолоднаякорректность
воспитательниц одинаково бесили Ребекку.
Но было у бедной девушки и нежного материнского сердца, иначе щебетание
и болтовня младших детей, порученных ее надзору, должны были бы смягчитьее
и утешить, но она прожила среди них два года, и ни одна девочка непожалела
об ееотъезде.Кроткая,мягкосердечнаяЭмилияСедлибылаединственным
человеком, к которомувкакой-томерепривязаласьРебекка.Ноктоне
привязался бы к Эмилии!
Те радости и жизненные блага, которыми наслаждались молодые девицы,ее
окружавшие, вызывали уРебеккимучительнуюзависть."Какважничаетэта
девчонка - только потому, что она внучка какого-то графа! - говорила онаоб
одной из товарок. - Как они все пресмыкаются и подличают перед этой креолкой
из-за сотни тысяч фунтов стерлингов! Я в тысячу раз умнееикрасивееэтой
особы, несмотря на все ее богатство!Ятакжеблаговоспитанна,какэта
графская внучка, невзирая на пышность ееродословной,амеждутемникто
здесь меня не замечает. А ведькогдаяжилауотца,развемужчиныне
отказывались от самых веселых баловипирушек,чтобыпровестивечерсо
мной?" Она решила во что бы то ни стало вырваться на свободу из этойтюрьмы
и начала действовать на свой страх и риск, впервые строя планы на будущее.