Она "особенно
ценила в приятеле моего отца то, что он так скоронамотвечает,хотяему
каждый день приходится писать столько писем, - ценила потому,чтовыделяла
из большого количества писем его ответ нам, а между тем егоответнамбыл
всего лишь одним из его ответов; точно так же она не рассматривалато,что
маркиз де Норпуа сегодня обедает у нас, как одно из бесчисленныхпроявлений
его общественной жизни: оназабывалаотом,чтопосолзавремясвоей
дипломатической службы привык смотреть на званый обед как на однуизсвоих
обязанностей, что он привык проявлять на таких обедахукоренившуюсявнем
обходительность, которуюемутруднобылобыпоборотьвисключительном
случае, когда он обедал у нас.
Первый обед, на котором у нас был маркиз деНорпуа,состоялсявтот
год, когда я еще играл на Елисеиских полях, и он сохранился вмоейпамяти,
потому что я тогда наконец увидел Берма на утреннем спектакле в"Федре",а
еще потому, что, разговаривая с маркизом деНорпуа,ясразуипо-новому
понял, насколько чувства, вызываемые во мне веем, что относится кЖильберте
Сван и к ее родителям, отличаются от тех, какие этасемьявнушаетксебе
всем остальным.
Заметив, по всей вероятности, какое уныниенаводитнаменямысльо
близящихся новогодних каникулах, во время которых, о чемпредупредиламеня
сама Жильберта, мы с ней неувидимся,моямать,чтобыпорадоватьменя,
однаждысказала:"Ядумаю,что,еслитыпо-прежнемугоришьжеланием
посмотреть Берма, отец, пожалуй, позволит тебе пойти в театр;повеститебя
может бабушка".
И все же только благодаря маркизу де Норпуа, который сказал моему отцу,
что мне не мешает посмотреть Берма, что это одно из такихсобытийвжизни
молодого человека, которые запоминаются на всю жизнь, мой отец, досихпор
восстававший против пустой траты времени и риска здоровьем из-затого,что
он, к великому ужасу бабушки, называл вздором, склонился к мысли,чтоэтот
расхваленный посломспектакльвкакой-томереможетнарядусдругими
великолепными средствами способствовать моей блестящейкарьере.Бабушкав
свое время пошла на большую жертву ради моего здоровья, которое онасчитала
важнее пользы, какую может принести мне игра Берма, и теперь ее приводилов
недоумение, что одного слова маркиза де Норпуа оказалосьдостаточно,чтобы
родителипренебреглимоимздоровьем.Возлагаянесокрушимыенадежды
рационалисткинасвежийвоздухираннееукладываниевпостель,она
воспринимала это нарушениепредписанногомнережимакакнесчастьеис
удрученным видом говорила моему отцу: "До чего же вылегкомысленны!"-на
что мой отец в сердцах отвечал: "Что такое? Теперьэтоужвынехотите,
чтобы он шел в театр? Вот тебе раз! Да не вы ли с утрадовечератвердили
нам, что это может принести ему пользу?"
Но маркиз де Норпуа изменил намерения моегоотцаивгораздоболее
существенном для меня вопросе.
Отцу давно хотелось, чтобы я стал дипломатом,
а мне была невыносимо тяжела мысль, что если даже я буду на некотороевремя
оставлен при министерстве, то потом меня могут направить посломводнуиз
столиц и разлучить с Жильбертой. Я подумывал, не вернутьсялимнекмоим
литературным замыслам, которые у меня возникали и тут же вылетали изголовы
во время моих прогулок по направлению к Германту. Однако мой отец был против
того, чтобы я посвятил себя литературе: он находил, что литература куда ниже
дипломатии;ондаженесчиталэтокарьерой,покамаркиздеНорпуа,
смотревший сверху вниз на новоиспеченныхдипломатов,неубедилего,что
писатель может пользоваться такой же известностью, так жемногосделатьи
вместе с тем быть независимее сотрудников посольств.
- Вот уж чего я не ожидал: старик Норпуа ничего не имеетпротивтого,
чтобы ты занялся литературой, - сказал мнеотец.Атаккаконсамбыл
человек довольно влиятельный, то ему казалось, что все может уладить,всему
может дать благоприятный исход беседа значительных лиц. - Я как-нибудь прямо
из комиссии привезу его к нам поужинать. Ты с ним поговоришь, чтобыонмог
составить о тебе определенное мнение. Напишичто-нибудьхорошееипокажи
ему; он очень дружен с редактором "Ревю де Де Монд", - он тебя тудавведет,
эта старая лиса все устроит; насколько я понял, насчетнынешнейдипломатии
он...
БлаженствонерасставатьсясЖильбертойвдохновляломеня,ноне
наделяло способностью написать прекрасную вещь, которую нестыднобылобы
показать маркизу де Норпуа. Исписав несколько страниц,яуронилотскуки
перо и заплакал злымислезамиоттого,чтоуменянетталанта,чтоя
бездарность и что я упускаювозможностьостатьсявПариже,связаннуюс
приходом маркиза де Норпуа. Яутешалсялишьтем,чтоменяотпустятна
спектакль с участием Берма. Однако подобно тому, как мне хотелось посмотреть
на морскую бурю там, где она разражается с особенной силой, точно такжея
мечтал увидеть великую актрису только в одной из тех классических ролей, где
она, пословамСвана,достигаласовершенства.Ведькогдамынадеемся
получить впечатление от природы илиотискусствавчаяниикакого-нибудь
изумительного открытия, мы не безколебанийотдаемсвоюдушудляменее
сильных; впечатлений, которые могут дать неверное представлениеобистинно
Прекрасном.Бермавлучшихсвоихролях:в"Андромахе",в"Причудах
Марианны", в "Федре" - вот чего жаждало мое воображение. Я пришелбывне
меньший восторг, услыхав Берма, произносящую этот стих:
Ты покидаешь нас? Не сетуй на докуку и т. д.,
чемеслибыгондолаподвезламеня к картинеТицианавоФрариилик
картинам КарпаччовСанДжорджедельиСкьяви.Язналэтикартиныв
одноцветныхрепродукциях,воспроизводимыхвкнигах,носердцеуменя
колотилось, словно перед путешествием, когда я думал, что увижуихнаконец
воочию купающимися в воздухе и в свете золотого звучания.