).}. - Ну, если этотакаяупрямаяскотина,
так пусть себе идет, куда знает, - отвечал я. После этого ЛаФлеротпустил
коня, хорошенько стегнув его, а тот поймал меня насловеивовесьопор
помчался назад в Монтрей. - Peste! - сказал Ла Флер.
Не будет mal-a-propos {Некстати (франц.).} заметить здесь, что, хотя Ла
Флер прибегнул в этойпередрягетолькокдвумвосклицаниям,аименно:
Diable! и Peste! - однако во французском языке ихсуществуеттри;подобно
положительной, сравнительной и превосходной степеням, тоилииноеизних
употребляется в жизни при каждом неожиданном стечении обстоятельств.
Le Diable! - первая - положительнаястепень-употребляетсяглавным
образом при обыкновенныхдушевныхдвижениях,когдачто-нибудьслучается
вопреки нашиможиданиям-например,когдаприигревкостивыпадает
одинаковое число очков, - когда вас, как Ла Флера, сбрасывает лошадь, итак
далее. - Наставление мужу рогов по этой же причине всегда вызываетвозглас:
Le Diable!
Но если неожиданная случайность заключает в себе нечто вызывающее,как
это было, когда лошадка бросилась наутек,оставивопешившегоЛаФлерав
ботфортах, - это уж вторая степень.
Тогда говорят: Peste!
Что же касается третьей -
- Но здесь сердце моесжимаетсяотжалостиисочувствия,когдая
раздумываю, как тяжек должен быть уд ел стольутонченногонародаикакие
горькие страдания долженбылонпретерпеть,чтобыбытьвынужденнымее
употреблять. -
Вкладывайте мне в уста, осилы,оделяющиеязыкнашкрасноречиемв
несчастии! - что бы ни выпало на мою долю, - вкладывайтемневустаодни
лишь пристойныесловадлявыражениямоихчувств,иядамволюмоим
естественным порывам.
- Но так как подобные слова были не входувоФранции,тоярешил
принимать каждую приключившуюся со мной бедумолча,неотзываясьнанее
никаким восклицанием.
Ла Флер, такого договорассобойнезаключавший,провожалупрямую
лошадь глазами, пока не потерял ее из виду, - послечегопредоставляювам
самим догадаться, если угодно, каким словцом заключил он всю эту передрягу.
Так как не могло быть и речи о том, чтобы Ла Флеру в ботфортахгнаться
за напуганной лошадью, то мне оставалось только взять егоилиназапятки,
или в карету. -
Я предпочел последнее, и в полчаса мыдоехалидопочтовогодворав
Нанпоне.
^TМЕРТВЫЙ ОСЕЛ^U
^TНАНПОН^U
- А это, - сказал он, складывая хлебные корки всвоюкотомку,-это
составило бы твою долю, если бы ты был жив и мог ее разделить со мной. -По
тону, каким это было сказано, я подумал, что он обращается к своему ребенку;
но он обращался к своему ослу, тому самому ослу, труп которого мы виделина
дороге и который был причиной злоключения ЛаФлера.
Человек,по-видимому,
очень горевал по нем, и это вдруг напомниломнеоплакиваниеСанчосвоего
осла,новтонеголосанезнакомцазвучалобольшеискренностии
естественности.
Горевавший сидел на каменной скамье у дверей,арядомснимлежали
вьючное седло и уздечка осла, которые онвремяотвремениприподнимал-
потом клал на землю - смотрел на них - и качал головой. Потом он снова вынул
из котомкихлебнуюкорку,какбудтособираясьеесъесть,-подержал
некоторое время в руке -положилнаудилаослинойуздечки-задумчиво
поглядел на устроенное им маленькое сооружение - и тяжко вздохнул.
Трогательная простота егогоряпривлеклакнему,показакладывали
лошадей, множество народа, в том числе и ЛаФлера;таккакяосталсяв
карете, то мог все слышать и видеть через головы собравшихся.
- Он сказал, что недавно прибыл из Испании, куда ездилизотдаленного
конца Франконии, и проделал вот уж какой конец обратного пути, когда пал его
осел. Всем, по-видимому, хотелось узнать, что могло побудить такогостарого
и бедного человека пуститься в такое далекое путешествие.
- Небу угодно было, - сказал он, - благословить его тремясыновьями-
молодцами, каких больше не сыскать во всей Германии; но когда двух старших в
одну неделюунеслаоспа,амладшийсвалилсяотэтойжеболезни,он
испугался, что лишатся всех своих детей, и дал обет, если небо не возьмет от
него последнего, вблагодарностьсовершитьпаломничествовСант-Яго,в
Испанию.
Дойдя до этогоместа,объятыйгоремрассказчикостановился,чтобы
заплатить дань природе, - он горько заплакал.
- Небо, - сказал он, - приняло его условия, и онотправилсяизсвоей
хижины сэтимбеднымсозданием,котороетерпеливоделилотягостиего
путешествия - всю дорогу ело с ним его хлеб и было ему как бы другом.
Все собравшиеся слушали бедняка с участием, -ЛаФлерпредложилему
денег. - Горевавший сказал, что он в них не нуждается - дело не в цене осла,
- а в его утрате. Осел, - сказал он, - без всякого сомнения, его любил, -и
тут он рассказал слушателям длинную историюопостигшемегоиослапри
переходе через Пиренеи несчастье, которое на три дня их разлучило; в течение
этого времени осел искал его так же усердно, как сам он искалосла,иоба
они почти не прикасались ни к еде, ни к питью, пока невстретилисьдругс
другом.
- После потери этого животного у тебя есть, мой друг, по крайнеймере,
одно утешение; я уверен, что ты был для него милосердным хозяином. - Увы,-
сказал горевавший, - я тоже так думал, пока он был жив, - нотеперь,когда
он мертв, я думаю иначе. - Боюсь, мой весвместесгрузоммоихгорестей
оказались для него непосильными - они сократилиднибедногосоздания,и,
боюсь, ответственность за это падает на меня. - Позор для нашего общества! -
сказал я про себя.