- Поверь, дорогой Евгений, - сказал бы я тебе, - "насвете
есть занятия похуже, чем _щупать пульс у женщины_". - Но пульсгризетки!-
ответил бы ты, - да еще в открытой лавке! Ах, Йорик -
- Тем лучше! Ведь если мои намерения открыты, Евгений, мневсеравно,
хотя бы целый мир смотрел, как я это делаю.
^TМУЖ^U
^TПАРИЖ^U
Я насчитал двадцать ударов и уже близился к сороковому, какнеожиданно
вошедший из задней комнаты муж немного сбил меня сосчета.-Ничего,это
только ее муж, сказала она, - так что я начал новыйдесяток.-Мосьетак
добр, сказала она мужу, когда тот проходил мимо нас, - что взял на себя труд
послушать мой пульс. - Муж снял шляпу и, поклонившисьмне,сказал,чтоя
делаю ему слишком много чести, - сказав это, он надел шляпу и вышел.
Праведный боже, - сказал я себе, когда он вышел, -иможетжетакой
человек быть мужем такой женщины!
Пусть не посетуют наменянемногие,которымпонятныпричинымоего
восклицания, если я объясню его тем, кому они непонятны.
В Лондоне жена лавочника кажется плотью отплотиикостьюоткости
своего мужа; в отношении различных природных способностей, как душевных, так
и телесных, преимущество принадлежит иногда мужу, иногда жене,новобщем
они бывают ровней и соответствуют друг другу втойстепени,вкакойэто
нужно для мужа и жены.
В Париже, напротив,едвалинайдетсядваразрядаболееразличных
существ: ведь, поскольку законодательная иисполнительнаявластьвлавке
зиждется не на муже, он редко тампоказывается-где-нибудьвтемнойи
унылой задней комнате сидит он, ни с кемнезнаясь,вночномколпакес
кисточкой, такой же неотесанный сын Природы, каким Природа произвела его.
Таккакгенийнарода,укотороготолькомонархияоснованана
_салическом_ законе, предоставил эту отрасль, наряду сразнымидругими,в
полновластное распоряжение женщин, - то в непрерывном торгеспокупателями
всех званий и положений с утра до ночи они, подобно грубымкамушкам,долго
перетряхиваемым в мешке,стираютвдружескихпрепирательствахвсесвои
шероховатости и острые углы и не только становятся круглыми игладкими,но
иные из них приобретают еще и блеск, как бриллианты, - между темкакмосье
le Mari {Муж (франц.).} немногим лучше булыжника, на который вы ступаете -
- Право же - право, человек! не добро тебе сидеть одному-тысоздан
был для общительности и дружественных приветствий, в доказательствочегоя
ссылаюсь на последовавшее от них улучшение природных наших качеств.
- Ну, как он бьется, мосье? - спросила она. - Со всей благоприятностью,
- отвечал я, спокойно глядя ей в глаза, - которой я ожидал. - Она собиралась
сказать в ответ какую-то любезность, но в лавку вошел мальчик сперчатками.
- A propos {Кстати (франц.).}, - сказал я, - мне самому нужны две пары.
- Ну, как он бьется, мосье? - спросила она. - Со всей благоприятностью,
- отвечал я, спокойно глядя ей в глаза, - которой я ожидал. - Она собиралась
сказать в ответ какую-то любезность, но в лавку вошел мальчик сперчатками.
- A propos {Кстати (франц.).}, - сказал я, - мне самому нужны две пары.
^TПЕРЧАТКИ^U
^TПАРИЖ^U
Когда я это сказал, прекрасная гризетка поднялась, прошла заприлавок,
достала пакет и развязала его; я подошел к противоположной стороне прилавка:
все перчатки были велики. Прекрасная гризетка прикидывала их, пару за парой,
к моей руке - размеры их от этого не менялись. - Она попросиламенянадеть
одну пару, с виду наименьшую. - Она расстегнула одну перчаткуиподставила
мне - моя рука в один миг проскользнула в нее. - Не подойдет,-сказаля,
покачав головой. - Нет, не подойдет, - сказала она, тоже покачав головой.
Бывают такие встречные взгляды, исполненные невинного лукавства-где
прихоть, рассудительность, серьезность и плутовство так перемешаны, чтовсе
языки вавилонского столпотворения, вместе взятые, не могли бы их выразить-
они передаются и схватываются столь молниеносно, что вы почти не в состоянии
сказать, которая из сторон является источником заразы.Предоставляюлюдям,
которые за словом в карман не лезут, исписыватьнаэтутемустраницы,-
сейчас довольно будет сновасказать,чтоперчаткинежелалиподходить;
скрестив руки, мы оба облокотились о прилавок - онбылузенький,такчто
между нами мог поместиться только сверток перчаток.
Прекрасная гризетка по временам бросала взгляднаперчатки,потомв
сторону, на окно, потом на перчатки - и потом на меня. Я былнерасположен
нарушать молчание - я последовал ее примеру: взглянул на перчатки, потомна
окно, потом на перчатки и потом на нее - и так далее, попеременно.
Я заметил, что при каждой атаке несу значительный урон-унеебыли
живые черные глаза, и она стреляла ими сквозьдлинныешелковыересницыс
таким проникновением, что взоры ее западали мневсамоесердце,всамое
нутро. - Может показаться странным,ноуменядействительнобылотакое
ощущение -
- Нужды нет, - сказал я, взяв лежавшие возле меня две пары и сунув их в
карман.
Я был убежден, что прекраснаягризетказапросиласменянебольше
одного ливра сверх положенной цены, - мне захотелось, чтобы она спросила еще
ливр, и яломалголову,какбыэтоустроить.-Неужеливыдумаете,
милостивый государь, - сказала она, неверно истолковав мое замешательство, -
что я способна запросить лишнее су с иностранца -ипритомсиностранца,
который больше из вежливости, чем нуждаясь в перчатках,сделалмнечесть,
доверившись мне? M'en croyez capable? {Вы меня считаетенаэтоспособной?
(франц.).} - Клянусь вам, нет! - сказал я. - Но если бы выибылинаэто
способны, вы бы толькодоставилимнеудовольствие.-Сэтимисловами,
отсчитав ей денег в руку и поклонившись ниже, чемпринятокланятьсяженам
лавочников, я удалился, и ее мальчик с пакетом последовал за мной.