Когда я дохожу хотябытолько
до конца улицы, мне до смерти бывает противно возвращаться назадничутьне
более умным, чем я был, отправляясь в путь; а так как настоящая поездка была
величайшим моим усилием ради приобретения знаний,томысльовозвращении
была для меня тем более невыносима; вот почему, прослышав, что графде***
нанял пакетбот, я попросил его взять меня в свою свиту.Графнемногоменя
знал и потому согласился почти без всяких затруднений - сказалтолько,что
его готовность служить мне не может простираться дальшеКале,таккакон
намеренвернутьсявПарижчерезБрюссель;впрочем,самоеважное
переправиться через Ла-Манш, а там уж ябезпомехидоедудоПарижа;но
только в Париже мне надо будет приобрести друзей и изворачиваться самому.-
Дайте мне только добраться до Парижа, господин граф,-сказаля,-ия
устроюсь великолепно. - Так я сел на корабль и больше не думал об этом деле.
Когда же Ла Флер сказал, что обо мне справлялсялейтенантполиции,-
вся история мгновенно ожила в моей памяти-ивтовремякакЛаФлер
обстоятельно мне докладывал, в комнату вошел хозяин гостиницы сказать мне то
же самое, с тем лишь добавлением, что главным образом осведомлялисьомоем
паспорте. - Надеюсь, он у вас есть, -такимисловамизакончилсвоюречь
хозяин гостиницы. - Честное слово, нет! - сказал я.
Когда я это объявил, хозяин гостиницы отступил от меня на три шага, как
от зачумленного, - а бедный Ла Флер, напротив, приблизилсякомненатри
шага тем движением, какимдобраядушаприбегаетнапомощьчеловеку,с
которым приключилось несчастье, - парень покорил иммоесердце;поодной
этой черте я так основательно узнал его характер и мог тактвердонанего
положиться, как если бы он верой и правдой служил мне семь лет.
- Mon Seigneur! {Господи! (франц.).} - воскликнул хозяин гостиницы, но,
опомнясь при этом возгласе, сейчас же переменилтон.-Еслиумосье,-
сказал он, - (apparemment) {По-видимому (франц.).} нет паспорта, то, по всей
вероятности, у него есть друзья в Париже, которыемогутемудостатьэтот
документ. - Нет, я никого не знаю, - отвечал я с равнодушнымвидом.-Так
вас, certes {Конечно (франц.).}, - сказал он, - отправят вБастилиюилив
Шатле, au moins {По крайней мере (франц.).}. - Ба! - сказал я, - французский
король - добрая душа, он никому не сделает зла. - Celan'empechepas{Это
ничего не значит (франц.).}, - сказал он, - вас непременноотправятзавтра
утром в Бастилию! - Однако я снял у вас помещение на месяц, - отвечал я, - и
ни для каких французских королей на свете не освобожу его дажезаденьдо
срока. - ЛаФлершепнулмненаухо,чтониктонеможетпротивиться
французскому королю.
- Pardi! - сказал хозяин, - ces Messieurs Anglais sontdesgenstres
extraordinaires {Ей-ей, эти господа англичане престранные люди (франц.).}, -
сказав это и утвердив клятвой, он вышел вон,
^TПАСПОРТ^U
^TПАРИЖСКАЯ ГОСТИНИЦА^U
Я не нашел в себе мужества расстроить Ла Флера серьезнымотношениемк
постигшейменянеприятности,почемуиразговаривалонейтак
пренебрежительно; а чтобы показать ему, как малояпридаюзначенияэтому
делу, я вовсе перестал им заниматься и, когда ЛаФлерприслуживалмнеза
ужином, с преувеличенной веселостью заговорил с нимоПарижеиобOpera
comique.
- Pardi! - сказал хозяин, - ces Messieurs Anglais sontdesgenstres
extraordinaires {Ей-ей, эти господа англичане престранные люди (франц.).}, -
сказав это и утвердив клятвой, он вышел вон,
^TПАСПОРТ^U
^TПАРИЖСКАЯ ГОСТИНИЦА^U
Я не нашел в себе мужества расстроить Ла Флера серьезнымотношениемк
постигшейменянеприятности,почемуиразговаривалонейтак
пренебрежительно; а чтобы показать ему, как малояпридаюзначенияэтому
делу, я вовсе перестал им заниматься и, когда ЛаФлерприслуживалмнеза
ужином, с преувеличенной веселостью заговорил с нимоПарижеиобOpera
comique. - ЛаФлертожебылтамишелзамнойпоулицамдолавки
книгопродавца; однако, увидя, что я вышелоттудасмолоденькойfillede
chambre и что мы направилисьвместепонабережнойКонти,ЛаФлерсчел
излишним сделать еще хотя бы шаг за мной,-понекоторомразмышлениион
избрал более короткий путь - и, явившисьвгостиницу,успелразузнатьо
деле, начатом полицией по поводу моего приезда.
Но когда этот честный малый убрал со столаипошелвнизужинать,я
начал немного серьезнее раздумывать о своем положении. -
- Я знаю, тыулыбнешься,Евгений,вспомнивокоротенькомдиалоге,
который произошел между нами перед самым моим отъездом, - я долженпривести
его здесь.
Евгений, зная, что я обыкновенно так же мало бываю обремененденьгами,
как и благоразумием, отвел меня в сторону испросил,сколькояприпасв
дорогу; когда я назвал ему сумму, Евгенийпокачалголовойисказал,что
этого будет мало, после чего достал кошелек, чтобы опорожнить его вмой.-
Право же, Евгений, для меня будет довольно, - сказал я. - Правоже,Йорик,
будет мало, - возразил Евгений, - я лучше вашего знаю Францию и Италию. - Но
вы упускаете из виду, Евгений, - сказал я, отклоняя его предложение,-что
не проведу явПарижеитрехдней,какнепременноскажуилисделаю
что-нибудь такое, за что меня упрячут в Бастилию, где я месяцадвапроживу
на полном содержании французского короля. - Простите, - сухо сказал Евгений,
- я действительно позабыл об этом источнике существования.
И вот обстоятельство, над которым я подшучивал, угрожало причинитьмне
серьезные неприятности.
Глупость ли то была, беспечность, философский взгляд на вещи, упрямство
или что иное, - но в конце концов, когда Ла Флер ушел и я остался совершенно
один, я не мог заставить себя думать об этой истории иначе, чем я говорило
ней Евгению.
- А что касаетсяБастилии,товесьужастольковэтомслове!-
Изощряйтесь, как угодно, - думал я, - а все-таки Бастилия не чтоиное,как
крепость - крепость же не что иное, как дом, изкоторогонельзявыйти.-
Несчастные подагрики! Ведь они два раза в год оказываются в таком положении.