Не переставая корчиться, онапротянуларуку,-монета
исчезла. Старуха продолжала причитать:
- Господи, опять схватило... Нет, мне дольшеневытерпеть!..Господь
наградит вас, добрая барыня. Я попрошу его, чтобы оннаградилвас...А-а,
вот теперь колетповсемутелу!..Господинаббатобещалмне,чтовы
приедете. Вы одна понимаете, что нужно больному человеку... Я куплю мясца...
Вот и бок разболелся... Помогите мне, не могу больше, не могу...
Она пыталась повернуться. Сняв перчатки, Элен обхватилаеекакможно
бережнее и уложила. Не успела она выпрямиться, как дверь открылась, - и Элен
покраснела от неожиданности, увидя перед собой доктора Деберль. Значит, иу
него были посещения, о которых он умалчивал?
- Это господин доктор, - бормотала старуха. - Какие вы вседобрые,да
благословит господь вас всех.
Доктор молча поклонился Элен. С той минуты, как он вошел, тетушкаФэтю
перестала громко охать, а только,подобнострадающемуребенку,неумолчно
издавала слабый хриплый стон. Она сразу заметила, что добрая барыня и доктор
знакомы друг с другом, и уже не сводила с них глаз,перебегаявзглядомот
одного к другому. По бесчисленным морщинкам ее лица было видно, что мысль ее
напряженно работает. Врач задал ей несколько вопросов, выстукал правыйбок.
Повернувшись к Элен, снова севшей на стул, он сказал вполголоса:
- У нее воспаление печени. Через несколько дней она будет на ногах.
Он набросал несколько строчек в своемблокнотеи,вырвавстраничку,
сказал тетушке Фэтю:
- Вот, пусть кто-нибудь отнесет это в аптеку на улицу Пасси. Вамдадут
там лекарство. Принимайте каждые два часа по ложке.
Старуха опять началарассыпатьсявблагодарностях.Эленпродолжала
сидеть. Врач, казалось, медлил, вглядываясьвееглаза,когдаихвзоры
встречались. Потом он поклонился и ушел, из скромности, первым. Не успелон
спуститься до следующего этажа, как тетушка Фэтю снова принялась стонать.
- Ах, что за славный врач... Только бы его лекарствопомогло!Мнебы
истолочь свечу с одуванчиками: это выгоняет водуизтела.Да,выможете
смело сказать, что знаете славного врача. Вы, может быть, давно ужезнакомы
с ним? Господи, до чего мне пить хочется! Все нутро какогнемпалит...Он
ведь женат? По заслугам бы ему добруюженуидетоккрасивых...Все-таки
приятно видеть, что добрые люди друг друга знают.
Элен встала, чтобы подать ей напиться.
- Ну, до свиданья, тетушка Фэтю, - сказала она. - До завтра!
- Вот, вот... Какая вы добрая... Если б мне хоть немного белья.Видите
рубашку: пополамразодрана.Лежу,можносказать,нагноище...Ничего,
господь наградит вас за все!
Придя на следующий день к тетушке Фэтю, Элен ужезасталатамдоктора
Деберль. Сидя на стуле, он писал рецепт.
- Теперь, господин доктор, у менятамвсебудтосвинцомналито,-
плаксиво приговаривала старуха. - Право, у меня в бокукусоксвинцавесом
фунтов в сто - повернуться не могу.
- Право, у меня в бокукусоксвинцавесом
фунтов в сто - повернуться не могу.
Увидев Элен, она затараторила вовсю:
- А! Вот и добрая барыня... Я так и говорила дорогомусвоемудоктору:
она придет, хоть небо на землю упади, - все равно придет. Настоящаясвятая,
ангел небесный и красавица,такаякрасавица,чтопрямохотьнаколени
становись посреди улицы, когда она проходит... Добраямоябарыня,всене
лучше мне! Теперь у меняздесьбудтосвинцомналито...Да,яемувсе
рассказала, что вы для меня сделали! Сам император, итотбольшегобыне
сделал... Ах, только злой человек может не любить вас, только самыйчтони
на есть злой!
Она сыпала словами, полузакрыв глаза, перекатываясь головой по подушке.
Доктор улыбался смущенной Элен.
- Я принесла вам немного белья, тетушка Фэтю, - проговорила она.
- Спасибо, спасибо, господь наградит вас... Вот и милый доктортоже-
он больше делает добра бедноте, чем все те, кто это делает по должности.Вы
и не знаете, что он лечит меня уж пятый месяц; тут и лекарства, и бульон,и
вино. Немного на свете богатых людей, таких, как он, обходительных с каждым.
Тоже ангел божий... Ой-ой-ой! У меня будто целый дом в животе...
Теперь и доктор казался смущенным. Он встал, чтобы уступить стулЭлен.
Но та, хотяипришласнамерениемпровестиубольнойчетвертьчаса,
отказалась:
- Спасибо, доктор, я спешу.
ТемвременемтетушкаФэтю,по-прежнемуперекатываясьголовойпо
подушке, вытянула руку, - пакет с бельем исчез где-то в постели.Потомона
продолжала свою болтовню:
- Вот уж можно сказать, что вы - пара... Не в обиду вам этоговорю,а
потому что правда... Кто видел одного из вас, видел и другого.Добрыелюди
понимают друг друга. Господи! Дайте мне руку - повернуться бы мне... Да, да,
они понимают друг друга.
- До, свиданья, тетушка Фэтю, - сказала Элен, уходя, - Вряд ли язайду
завтра.
Однако на следующийденьонавновьподняласьвмансарду.Старуха
дремала. Проснувшись и узнав Элен, которая сидела вся в черном на стуле, она
воскликнула:
- Он был у меня... Не знаю уж, что онмнепрописалтакое,толькоя
одеревенела, как палка... Поговорили о вас. Он расспрашивал и про то, ипро
се, и часто ли вы грустны, и всегда ли у вас такое лицо,какдавеча...Уж
такой он добрый!
Выжидая, какое действие ее слова произведут на Элен, она замедлила свою
речь с темласкательно-беспокойнымвыражениемналице,какоебываету
бедняков, желающих сказать что-либо приятное своемублагодетелю.Казалось,
она заметила на лбу "доброй барыни"морщинкунеудовольствия:еетолстое,
одутловатое лицо, зоркое и оживленное, вдруг потухло.
- Сплю я все, - пробормотала она, - меня, может быть, отравили...Одна
женщина на улице Благовещенияумерлаоттого,чтоаптекарьдалейодно
лекарство вместо другого.