Когда явился доктор, старуха вдруг воскликнула:
- Бог ты мой! А соседка-то сказала, чтобы я присмотрела за ее супом!
Она вышла и закрыла за собой дверь, оставивдоктораиЭленнаедине.
Сначала они продолжали начатый разговор, не замечая закрытойдвери.Доктор
уговаривал Элен заходить на час-другой в послеполуденное время в его садна
улице Винез.
- Моя жена на днях отдаст вам визит, - сказал он. - Онаподдержитмое
приглашение... Это было бы очень полезно для вашей дочери.
- Да я и не отказываюсь и вовсе нетребую,чтобыменяприглашалис
особой торжественностью, - возразила, смеясь, Элен. - Ятолькобоюсьбыть
навязчивой... Ну, там увидим!
Они продолжали беседовать. Наконец доктор удивился:
- Кудаэтооназапропастилась?Ужчетвертьчаса,каконавышла
присмотреть за супом.
Тут Элен заметила, что дверь закрыта.Сначалаонанепридалаэтому
значения. ОнаговорилаогоспожеДеберль,отзываясьонейсгорячей
похвалой. Но доктор беспрестанно поворачивал голову в сторону двери, иЭлен
в конце концов почувствовала себя неловко.
- Какстранно,чтотетушкаФэтюневозвращается,-сказалаона
вполголоса.
Разговор прервался. Элен, не зная, что делать, открыла слуховое окно; и
когда она снова обернулась к врачу, их взгляды уже невстретились.Вокно
слышался смех детей; высоко в небе обрисовываласьголубаялуна.Онибыли
совершенно одни, скрытые от всех взоров; лишь это круглое оконце виделоих.
Дети вдали умолкли, наступило трепетное молчание.Никомубынепришлов
голову искать их на этом заброшенном чердаке. Их смущениевсеусиливалось.
Элен, недовольная собой, пристально посмотрела на доктора.
- Уменямассавизитов,-сказалонтотчасже.-Разонане
возвращается, я уйду.
Он ушел. Элен присела на стул. Тотчас явилась тетушка Фэтю,невероятно
многоречивая.
- Ох, с места не могу сдвинуться! У меня закружилась голова...Такон
ушел, этот милый доктор? Да, уж удобств здесь нет! Вы оба - ангелы небесные,
что соглашаетесь тратить времянатакуюнесчастную,какя!Ногосподь
наградит вас за все. Сегодня боль спустилась в пятки. Мне пришлосьприсесть
на ступеньку. А я вас не слыхала - вы здесь сидели тактихо...Стульевбы
мне. Будь у меня хоть одно кресло! Матрац мой уж больноплох.Мнестыдно,
когда вы приходите... Все, что здесь есть, - ваше; я за вас готовавогонь
кинуться, если нужно. Господь знает это. Яемуужмногоразговорила...
Господи, сделай так, чтобы доброму доктору и доброй барыне выпало исполнение
всех их желаний! Во имя отца и сына и святого духа. Аминь.
Слушая ее, Элен ощущала странную неловкость. Вздутое лицо тетушкиФэтю
вызывало в ней смутное беспокойство. Ни разу еще она неиспытывалавэтой
тесной каморке такого тягостного чувства. Она видела теперь ее отталкивающую
бедность, страдала от недостатка воздуха, от всего тогоунизительного,что
связано с нищетой.
Она видела теперь ее отталкивающую
бедность, страдала от недостатка воздуха, от всего тогоунизительного,что
связано с нищетой. Она поспешила уйти. Благословения, которыететушкаФэтю
расточала ей вослед, возбуждали в ней неприятное чувство.
Другое грустное впечатление ожидалоеевВодномпроходе.Посредине
него, справа, виднелось у стены углубление - заброшенный колодец,прикрытый
решеткой. Последние два дня, проходя, она слышалавглубинеегомяуканье
кошки. Теперь, когда она поднималась вверх, вновь послышалосьмяуканье,но
уже столь отчаянное, что в нем звучала агония. Мысль, чтобедноеживотное,
брошенное в колодец, мучительно умирает там от голода, вдруг потрясла сердце
Элен. Она ускорила шаг, чувствуя, что долго не отважитсятеперьспускаться
по лестнице прохода из боязни услышать это предсмертное мяуканье.
Был как раз вторник. Вечером, в семь часов, когда Элен дошивала детскую
распашонку, прозвучалиобычныедвазвонка,иРозалиоткрыладверьсо
словами:
- Сегодня первым пришел господин аббат... А вот и господин Рамбо!
Обед прошел очень весело, Жанна чувствовала себя еще лучше,ибратья,
баловавшие ее, уговорилиЭлен,вопрекизапрещениюдоктораБодена,дать
девочке немного салата: онаобожалаего.Потом,когдапрошливдругую
комнату, Жанна, набравшись храбрости, повисла на шее у матери, шепча:
- Прошу тебя, мамочка, возьми меня завтра с собой к старухе!
Но аббат и господин Рамбо первые стали ее укорять. Ей нельзяходитьк
беднякам, потому что она не умеет себя вести у них. Последний раз она дважды
упала в обморок, и в течение трех дней, даже во "сне, из распухшихглазее
текли слезы.
- Нет, нет, - уверяла она, - я не буду плакать, обещаю тебе!
Мать поцеловала ее.
- Идти незачем, милочка, - сказала она. - Старуха поправилась. Я никуда
уже не буду ходить, буду целыми днями с тобой.
IV
На следующей неделе, отдавая Элен визит, госпожа Деберльбылачарующе
любезна. И на пороге, уходя, сказала:
- Вы обещали мне - помните... В первый же ясный деньвыспуститесьв
сад и приведете с собой Жанну. Это - предписание врача.
Элен улыбнулась.
- Да, да, решено! Рассчитывайте на нас.
Через три дня, в погожий февральский день, она действительно спустилась
вниз с дочерью. Привратница отперла им дверь, соединявшую обадомовладения.
Они застали госпожу Деберль с ее сестрой Полиной в глубине сада, втеплице,
превращенной в японскую беседку. Обе сидели праздно сложа руки, перед каждой
лежало на столике вышивание, отложенное и забытое.
- А. как это. мило с вашей стороны! - воскликнула Жюльетта. -Садитесь
сюда... Полина, отодвиньстол...Видители,сейчассидетьнаоткрытом
воздухе еще свежо, а из этой беседки оченьудобнонаблюдатьзадетьми...
Ступайте играть, дети. Только не падайте.
Широкая застекленная дверь беседкибыланастежьоткрыта,зеркальные
створки с обеих сторон вдвинуты в рамы.