Тяжелое дыханиедевочкитои
прерывалось. Наконец, измучившись, Элен заплакала от жалости и страха. Слезы
капали на невинное обнаженное тельце Жанны, отбросившей одеяло.
Тем временем врач своими длинными гибкимипальцамислегкамассировал
шею девочки. Припадок ослабел. Еще несколько замедленных судорог -иЖанна
бессильно затихла. Она лежала посредине кровати, всявытянувшись,раскинув
руки; голова,поддержаннаяподушкой,свисаланагрудь.Онанапоминала
младенца Христа. Элен нагнулась и долгим поцелуем прильнула к ее лбу.
- Кончилось? - спросила она вполголоса. - Каквыдумаете,будутеще
припадки?
Врач ответил уклончивым жестом.
- Во всяком случае, они будут не так сильны, - сказал он.
Он попросил у Розали рюмку и графин воды. Налив рюмку дополовины,он
взял два пузырька, отсчитал капли и с помощью Элен,поддерживавшейголовку
девочки, осторожно раздвинул стиснутые зубы Жанны ивлилейвротложку
лекарства. Лампа горела ярким белым пламенем,освещаябеспорядокспальни,
сдвинутую с мест мебель. Одежда Элен, которую она,ложасьспать,небрежно
перекинула через спинку кресла, соскользнула на пол и лежала на ковре.Врач
наступил на корсет и поднял его, чтобы он непопадалсяемуподноги.От
раскрытой постели, от разбросанного белья пахло вербеной. Вся интимная жизнь
женщины былагрубообнажена.Докторсамвзялмискусводой,намочил
полотенце и приложил его к вискам Жанны.
- Барыня, вы простудитесь, - сказала Розали, дрожавшая от холода. -Не
закрыть ли окно? Слишком свежо.
- Нет, нет, - крикнула Элен. - Оставьте окно открытым.Неправдали,
доктор?
Легкие порывы ветра колебали занавески. Элен неощущалахолода,хотя
шаль соскользнула с ее плеч,приоткрывгрудь;прическаеерастрепалась,
своевольные прядиволосбеспорядочнониспадалидосамойпоясницы.Она
высвободила голые руки, чтобы проворнее действовать ими, забыв все на свете,
охваченная страстной любовью к своему ребенку. Возленеедоктор,всееще
озабоченный, тоже не думал о том, что куртка у него расстегнута,чтоЖанна
сорвала с него воротничок.
- Приподнимите ее немножко, - сказал он. - Нет, не так. Дайте мневашу
руку!
Он сам просунул руку Элен под голову девочки, чтобы влить ей в ротеще
ложку лекарства. Немного погодя он подозвал Элен к себе. Он распоряжался ею,
как помощником, а она, видя, что Жанна как будто успокаивается, благоговейно
повиновалась ему.
- Подойдите сюда... Положите голову девочки себе на плечо,яхочуее
выслушать.
Элен повиновалась. Врач наклонился над ней, чтобы приложить ухо к груди
Жанны. Нагибаясь, он коснулся щекой обнаженного плеча Элен. Прислушиваяськ
биению сердца ребенка, он мог бы услышать, как бьется сердцематери.Когда
он выпрямился, его дыхание слилось с дыханием Элен.
- Здесь все в порядке, - спокойно сказал он к великой радостиЭлен.-
Уложите девочку спать.
-
Уложите девочку спать. Не нужно больше ее мучить.
Но разразился новый приступ. Он был гораздослабеепервого.УЖанны
вырвалосьнесколькобессвязныхслов.Двадругихприступа,быстро
последовавшие один за другим,затухливсамомначале.Девочкавпалав
забытье. Это снова обеспокоило врача. Онуложилее,высокоприподнявей
голову, накрыл одеялом до самого подбородка и около часа просидел возле нее,
казалось, желая дождаться, пока дыхание снова станет нормальным.Подругую
сторону кровати неподвижно стояла Элен.
Мало-помалу глубокий покой разлился по лицу Жанны.Лампаозарялаего
золотистымсветом.Оновновьобрелосвойочаровательныйовал,слегка
удлиненный,изяществомитонкостьюнапоминавшийкозочку.Широкиевеки
прекрасных глаз, синеватые и прозрачные, были опущены. Под нимиугадывалось
темноесияниевзгляда.Тонкиеноздрислегканапряглись;вокругрта,
несколько большого,блуждаласмутнаяулыбка.Онаспала,разметавсвои
черные, как смоль, волосы.
- Теперь кончено, - сказал врач вполголоса.
Он повернулся и начал убиратьсвоифлаконы,готовясьуйти.Эленс
умоляющим видом подошла к нему.
- Ах, доктор, - прошептала она. -Неоставляйтеменя.Побудьтееще
несколько минут. Вдруг опять начнется приступ... Ведь вы ее спасли!
ОнзнакомуверилЭлен,чтоопасатьсяуженечего;однако,желая
успокоить ее, остался. Она давно уже услала служанку спать.Серыймглистый
свет вскоре забрезжил на снегу, устилавшем крыши. Доктор закрыл окно.Среди
глубокой тишины они шепотом обменивались редкими словами.
- У нее нет ничегосерьезного,-сказалон.-Новеевозрасте
требуется тщательный уход... Прежде всего следите затем,чтобыеежизнь
текла ровно, счастливо, без потрясений.
Немного спустя Элен, в свою очередь, сказала:
- Она так хрупка, так нервна... Яневсегдасправляюсьсней.Она
радуется и печалится по пустякам так безудержно, что я тревожусьзанее...
Она любит меня так страстно, так ревниво, что рыдает, когда я ласкаю другого
ребенка. Врач покачал головой, повторяя:
- Да, да... Впечатлительна, нервна, ревнива... Ее лечитдокторВоден,
не так ли? Я поговорю с ним. Мы назначим ей серьезноелечение.Онавтом
возрасте, когда решается на всю жизнь вопрос о здоровье женщины.
Элен ощутила прилив благодарности за такое внимание к ее дочери.
- Ах, доктор! Как я признательна вам за все, что вы сделали!
Элен склонилась над кроватью, боясь,неразбудилалиэтимисловами
Жанну; онапроизнеслаихнесколькоповышеннымголосом.Девочкаспала,
порозовевшая, все с той же смутной улыбкой на губах. Вуспокоеннойкомнате
реяла истома. Портьерами, мебелью, разбросанной в беспорядкеодеждойвновь
овладела тихая, словнооблегченная,дремота.