Девочка подняла глаза на мать, потом,какбысмягченнаярастерянным
видом мальчугана, посмотреланаегославное,смущенноеличикоивдруг
улыбнулась нежной очаровательной улыбкой. Ее лицо просветлело подвнезапным
наплывом сильного внутреннего волнения.
- Охотно, мама, - прошептала она.
И, взяв Люсьена за плечи, почти приподняв его,онакрепкопоцеловала
его в обе щеки. Тогда и он, наконец, поцеловал ее.
- Давно бы так! - воскликнули присутствующие.
Эленраскланяласьинаправиласькдвери,сопровождаемаягоспожой
Деберль.
- Прошувас,сударыня,-сказалаона,-передайтемоюглубокую
благодарность вашему супругу... Он избавил менятойночьюотсмертельной
тревоги.
- Значит, Анри нет дома? - прервал ее господин Летелье.
- Нет, он вернется поздно, - ответила Жюльетта.
И, видя, что мадмуазель Аурели встает, намереваясь выйти вместе с Элен,
она добавила:
- Вы ведь остаетесь обедать с нами. Мы уговорились.
Старая дева, каждую субботу дожидавшаясяэтогоприглашения,решилась
снять шаль и шляпу. Вгостинойбылонестерпимодушно.ГосподинЛетелье
толькочтооткрылокноинеподвижностоялпередним,внимательно
рассматривая куст сирени, уже начинавшийпускатьпочки.Полинаигралас
Люсьеном, бегая с ним между стульев и кресел, стоявшихвбеспорядкепосле
гостей. НапорогегоспожаДеберльпротянулаЭленрукужестом,полным
искреннего дружелюбия.
- Позвольте мне... - сказала она, -моймужговорилмнеовас,я
почувствовала к вам симпатию.Вашегоре,вашеодиночество...Словом,я
счастлива, что познакомилась с вами, и надеюсь, что наши отношениянаэтом
не прервутся.
- Обещаю вам это и благодарю вас, - ответила Элен,растроганнаятаким
порывом чувств со стороны этой дамы, показавшейся ей несколько сумасбродной.
Они глядели друг на друга, не разнимал рук, улыбаясь. Жюльетта ласковым
голосом открыла причину своего внезапного дружеского расположения:
- Вы так красивы! Вас нельзя не полюбить.
Элен весело рассмеялась: ее красота не тревожилаеедушевногопокоя.
Она позвала Жанну,внимательноследившуювзглядомзаиграмиЛюсьенаи
Полины. Но госпожа Деберль еще на минуту задержала девочку.
- Вы ведь теперь друзья, попрощайтесь же! - сказала она.
И дети кончиками пальцев послали друг другу воздушный поцелуй.
III
По вторникам у Элен обедали господин Рамбо и аббатЖув.Вначалеее
вдовства они с дружеской бесцеремонностью приходили незваные исадилисьза
стол, чтобы хоть раз в неделю нарушить уединение, в котором она жила.Потом
эти обеды по вторникам сделались твердо установленным правилом.
Участники их
встречались, словно по обязанности, ровно в семьчасов,всегдастойже
спокойной радостью.
В этот вторник Элен, не желая упустить последние лучи заката, сиделау
окназашитьемвожиданиисвоихгостей.Онапроводилаздесьднив
сладостно-тихом покое. На этих высотах шумы города замирали. Элен любила эту
просторнуюкомнату,такуюбезмятежную,сеебуржуазнойроскошью,
палисандровой мебелью и синим бархатом обивки.Когдаеедрузья,взявна
себя, все хлопоты, устроили ее здесь, она первыенеделистрадалаотэтой
несколько аляповатой роскоши, в которой господин Рамбо исчерпалсвойидеал
художественности и комфорта кискреннемувосхищениюаббата,отступившего
перед непосильной для него задачей; но в конце концов Элен стала чувствовать
себя очень счастливой в этой обстановке, ощущая во всехэтихвещахчто-то
крепкое и простое, как ее сердце. Тяжелые портьеры, темная массивнаямебель
усугубляли ее спокойствие.
Единственным развлечением, которое Элен позволяла себевдолгиечасы
работы, было бросить порою взгляд на обширный горизонт, нагромадуПарижа,
расстилавшего перед ней волнующееся моресвоихкрыш.Уголокееодинокой
жизни открывался на эту безбрежность.
- Мне больше ничего уже не видно, мама, - сказала Жанна, сидевшая рядом
с ней на скамеечке.
Девочка опустила шитье на колени,глядяназаливаемыйтеньюПариж.
Обычно онабылаоченьтиха.Материприходилосьспоритьсней,чтобы
уговорить ее выйти на улицу; по строгому предписаниюдоктораБодена,Элен
ежедневно отправлялась с дочерью на два часа в Булонский лес, - это былоих
единственной прогулкой. За полтора года они и трех раз не побывали в Париже.
Нигде девочка не казалась веселей, чемвэтойпросторнойсинейкомнате.
Матери пришлосьотказатьсяотмыслиучитьеемузыке.Когдаумолкала!
шарманка, игравшая втишиквартала,Элензаставаладочьтрепещущей,с
влажными глазами. Сейчас она помогала матери шить пеленки для бедных детей в
приходе аббата Жув.
Уже совершенно стемнело. Вошла Розали с лампой. Всязахваченнаяпылом
стряпни,онаказаласьвзволнованной.Обедповторникамбылздесь
единственным событием недели, нарушавшим обычный ход жизни.
- Разве наши гости не придут сегодня, сударыня? - спросила она.
Элен посмотрела на стенные часы.
- Без четверти семь; сейчас придут.
РозалибылаподаркомаббатаЖув.ОнпривелеекЭленпрямос
Орлеанского вокзала, в день ее приезда,такчтоонанезналаниодной
парижской улицы. Ееприслалемубывшийтоварищподуховнойсеминарии,
сельский священник в Восе. Она была приземиста, толста, с круглым лицомпод
узкимчепчиком,счернымижесткимиволосами,приплюснутымносоми
ярко-красными губами.