Все это будто затонулои
затерялось,пламенеясредитакойбуйнойзелени,такогоразгула
растительности, что казалось --весьгоризонт цветет.Дверь захлопнулась,
все исчезло. *
-- Ах, негодница! -- вскричал Жанберна.-- Она опять была в Параду.
Альбина,смеясь, стояла напороге дома. Наней была оранжеваяюбка,
большойкрасныйплатокбылповязансзади уталии,иэто придавало ей
сходствосразрядившейсявпраздникцыганкой. Продолжаясмеяться,она
запрокинулаголову; грудьее такивздымалась от радости. Она радовалась
цветам,буйным цветам, которые вплела всвои белокурыекосы, повесилана
шею, прикрепила ккорсажу, несла всвоихпозолоченныхсолнцемхуденьких
руках. Вся она была точно большой букет, издававший сильный аромат.
--Нечегосказать, хороша!--проворчал старик.--Ты так пахнешь травой,
что можно очуметь... Ну, кто поверит, что этой стрекозе шестнадцать лет!
Альбина продолжала смеятьсяс самымдерзкимвидом.ДокторПаскаль,
большой ее друг, позволил девушке поцеловать себя.
-- Ты, значит, не боишься Параду, а? -- спросил он у нее.
--Бояться!Но чего? --сказала онаи сделалаудивленные глаза. --
Стены высокие, через них не перебраться... Я там одна. Это мой сад -- только
мой! А до чего он велик! Кажется, ему Нет конца.
-- А звери? -- перебил ее доктор.
-- Звери? Они вовсе не злые и хорошо меня знают.
-- Но ведь под деревьями темно?
-- Да что вы! Это просто тень; не будь ее, солнце сожгло бы мне лицо...
А в тени, под листьями, так хорошо!
Онавертеласьинаполняласадиксвоимиразлетающимисяюбками,
распространяя вокругострыйзапахукрашавшейее зелени.Онаулыбнулась
аббатуМуре, совсемне дичась и ни чуточкине смущаясь, что он смотрит на
нее изумленным взглядом. Священник отошел в сторону. Эта белокурая девушка с
продолговатым,исполненнымжизнилицомпоказаласьемутаинственнойи
соблазнительнойдочерью леса, промелькнувшего на миг передегоглазамив
сиянии солнечных лучей.
-- Послушайте, у меня есть гнездо дроздов, хотите, я вам его подарю? --
спросила Альбина у доктора.
--Нетуж,благодарю,-- ответилон, смеясь.--Лучшеподариего
сестрицегосподинакюре,--онаоченьлюбитживотных...Досвиданья,
Жанберна!
Но Альбина пристала к священнику:
-- Вы ведь кюре из Арто, не правда ли? У вас есть сестра? Я приду к ней
как-нибудь... Только не говорите со мной о боге.
Дядюшка не велит.
-- Ты нам надоела, ступай! -- сказал Жанберна и пожал
плечами.
Альбинапрыгнула,каккозочка,и исчезла,осыпавихцелым дождем
цветов.
Альбинапрыгнула,каккозочка,и исчезла,осыпавихцелым дождем
цветов. Слышно было, как хлопнула дверь, потом по тусторону домараздался
звонкий смех; сначала громкий, онпостепенно замиралвдали, будто какое-то
дикое животное
галопом уносило девушку по траве.
-- Увидите, вконце концов она начнет ночевать в Параду,-- пробормотал
старик своим безразличным тоном. И, провожая гостей, он добавил:
-- Коли выв одинпрекрасный день найдетеменя мертвым, окажите мне,
пожалуйста,услугу:бросьтемоетело внавознуюяму,чтозагрядами
салата... Всего доброго, господа!
Онопустилдеревянныйзасов, которым запиралась калитка.Под лучами
полуденногосолнца домвновьпринялсчастливыйипокойный вид. Над ним
жужжаликрупныемухи и продолжалиползатьпоплющу до самойчерепичной
кровли.
IX
Междутемкабриолетсновапокатилсяпоразбитойдорогевдоль
бесконечнойстеныПараду. АббатМуре молчали,подняв глаза,следил за
мощными ветвями, которые высовывались
из-за стены,точно рукиспрятавшихся там гигантов. Из парка доносился
шум: шелест крыльев, трепет листьев, треск веток,ломавшихсяподчьими-то
прыжками, вздохи гнувшихся молодых побегов,--точно дыхание жизни проносилось
по верхушкам древесной чащи. Порою,когда крик какой-нибудь птицы напоминал
смех человека, аббат отворачивался с некоторым беспокойством.
--Забавнаядевчонка!-- говорилдоктор Паскаль,немногоотпустив
вожжи.--Ейбыло девятьлет,когда она попала кэтомуязычнику. Брат
Жанберна разорился, уж незнаю там, отчего. Малютка воспитывалась где-тов
пансионе, когдаотец ее покончил с собой. Былаона уже настоящей барышней,
весьмаученой:читала, вышивала, умела болтать и бренчала на фортепьяно. И
кокеткаже была!Явидел, какона приехала в ажурных чулочках, в вышитых
юбочках, в воротничках, манжетках,вся в оборочках...Да,нечего сказать!
Надолго хватило этих оборочек!
Онсталсмеяться.Кабриолет наехалнабольшойкаменьичутьне
опрокинулся.
--Недостаеттолько,чтобы умоейтаратайки колесо сломалось. Экая
омерзительная дорога! -- пробормотал он. --Держись крепче, милый!
Стена все еще тянулась. Священник прислушивался.
--Понимаешь,--сновазаговорилдоктор,--Парадусегосолнцем,
камнями, чертополохом может за один день целыйтуалет извести. В три-четыре
приема он поглотилвсепрекрасныеплатьица девочки.Она возвращаласьиз
парка чуть не голой... Ну, а теперь одевается точно дикарка. Сегодня она еще
была в сносном виде. А иной раз на нейтолькобашмаки да рубашка, и ничего
больше... Ты слыхал?Весь Параду ей принадлежит.Кактолькоприехала, на
другойжедень завладелаим.И живеттам! ЗакроетЖанбернадверь, она
выскакивает в окно;
всегдаухитряется ускользнуть ибродит себе неизвестно где.