-- Представьте себе, этот
негодяй вечно околачивается здесь, на кладбище! Какие пакости он тут делает,
желал быязнать?..Мне быследовало выпустить его,пусть себе разобьет
голову там, внизу. Это было бы ему поделом.
Ребенокнепроронил низвука;онуцепился закустарникилукаво
зажмурил глаза.
--Осторожнее,братАрканжиа,--заметилсвященник,--онможет
соскользнуть в овраг.
И он сам помог Венсану выкарабкаться.
-- Скажи-ка, дружок, что ты там делал? Кладбище -- не место для игр.
Плутишка раскрыл глаза ииспуганно шарахнулся от монаха, ищазащиты у
аббата.
-- Сейчас скажу,--пролепетал он, поднимаяхитруюмордашку.-- Здесь, в
терновнике, подэтойвотскалой,--гнездо малиновки. Яегодней десять
сторожу... А нынче утром птенцы вывелись, я ипришел сюда, отслужив свами
обедню...
-- Ах так, гнездомалиновки? -- завопил брат Арканжиа.-- Ну погоди же,
погоди!
Он отошел, поднял с какой-то могилы комземли, вернулся и бросил его в
кусты.Нов гнездо непопал. Вторым,болееметкимударом онопрокинул
хрупкую колыбельку пташек, и они свалились прямо в поток.
-- Ну, теперьты,пожалуй,перестанешьслоняться покладбищу,как
язычник,--продолжал он,отряхивая рукиотземли...--Вотночью придут
мертвецы и потянут тебя за ноги, коли ты будешь шагать по их могилам.
Привиде кувыркавшегосяввоздухегнездаВенсан засмеялся.Затем,
оглянувшись на монаха, он пожал плечами, как человек, далекий от суеверий.
--О, я не боюсь! --сказал он.--Мертвецы ходить не могут. И всамом
деле, кладбище не казалось страшным. Это было
пустое, оголенное место; узкиетропинкипочти совсем зарослитравой.
Местами земля, казалось, горбилась ипучилась. На всем кладбище один только
новыйнадгробныйкаменьнадмогилойаббатаКаффенавыделялсябелым
прямоугольникомсредиобломанныхкрестов,сухогокустарникадастарых
разбитых плит, поросших мхом. В Арто хоронили раза два вгод, не чаще. Этот
пустырь мало походил наобиталище смерти. Тэза каждый вечерприходила сюда
затравойдлякроликовДезире инабивалаполныйпередник.Гигантский
кипарис, высившийсяувхода, одинбросал свою тень на пустынное кладбище.
Кипарис этотбыл виден за три лье отовсюду,ивсевокруге называли его
"Пустынником".
--Тутполным-полноящериц,--продолжалВенсан,поглядываяна
растрескавшиеся стены храма.-- Можно было бы на славу позабавиться...
Он разом отскочил,заметив, чтомонахшагнул понаправлению к нему.
Брат Арканжиа обратил вниманиесвященника на жалкое состояние кладбищенской
решетки. Она вся была изъеденаржавчиной, с калитки соскочила петля, затвор
сломался.
-- Не худо бы все это исправить,-- заметил монах.
-- Не худо бы все это исправить,-- заметил монах. Аббат Муре не отвечал
итолько улыбался. АзатемобратилсякВенсану, которыйужевозился с
собакой:
-- Скажи мне, малыш, незнаешь ли ты, где нынче утром работает дядюшка
Бамбус?
Мальчик окинул взором горизонт.
-- Должно быть, на своем полев Оливет,--ответил он,указывая рукой
влево.-- Коли хотите, Ворио вас тудасведет, господин кюре! Он-то уж знает,
где его хозяин.
Венсан захлопал в ладоши и крикнул:
-- Эй! Ворио! Эй!
Большойчерный пессминуту колебался, шевеля хвостом и будто силясь
прочесть в глазахмальчишки, что от него требуется. Потом залаял от радости
ипонессякселу.Священники монах, беседуя, следовализа собакой.А
Венсан, пройдя за нимисотнюшагов, потихоньку отстал и снова направился к
церкви; поминутнооглядываясь, он готов былскрыться в кустарнике, если бы
кто-нибудь из них повернул голову. С гибкостью ужа онопять проскользнул на
кладбище, в этот рай, полный гнезд, ящериц и цветов.
Вориобежалвпередпопыльнойдороге; братАрканжиа междутемс
раздражением говорил священнику:
-- Оставьте,господин кюре!Вотужпоистине чертовосемя эти жабьи
дети! Тот, кто перебьет им ребра, сотворит угодное богу дело. Все они растут
вневерии, как и отцыих росли. Пятнадцать лет я здесь, и ни одного из них
христианином несделал. Как только ускользнут измоих рук.-- поминай,как
звали!
Они душой и телом преданы своей земле, своим виноградникам да маслинам!
Вцерковьниктониногой!Точно животные--всяих жизнь в борьбес
каменистой почвой!.. Дубиной бы их,господин кюре, здоровенной дубиной!И,
переведя дух, он прибавил с угрожающим жестом:
-- Видители, все они здесь, в Арто,вроде как чертополох, что гложет
скалы! Содногокорня пошелвесь ядпоокруге.Таки цепляются, так и
плодятся, так и живут, наперекорвсему! Хоть бы огонь с небес сошел, как на
Гоморру, дабы поразить этих окаянных!
-- Никогда неследуетотчаиватьсявспасениигрешников,-- возразил
аббат Муре, шествовавший мелкими шажками, сохраняя душевное спокойствие.
--Нет,эти-тоуждобычадьявола!--сеще большим ожесточением
продолжал монах.-- Яисам был крестьянин,как они. Копалсявземледо
восемнадцатилет.Апотом,вмонастыре, подметалполы,чистиловощи,
исполнял самую черную работу. Ведь не за тяжкий труд упрекаю я их. Напротив,
господь милостивее взирает на тех, чьядоля низка... Но эти, в Арто,ведут
себя,как скоты, вэтом вседело! Они подобны псам:кобеднене ходят,
потешаютсянадзаповедямибожьимиинадсвятойцерковьюиготовы
блудодействовать со своими полосками земли -- так они к ним привержены!
Ворио остановился и вновьпобежал, помахивая хвостом, когдаубедился,
что люди следуют за ним,
--Действительно,в Артопроисходят плачевныевещи,--сказал аббат
Муре.