Это заявление было встречено вежливыми аплодисментами. Касан подождал, пока игроки успокоились, и продолжил:
– Когда‑то этот ящик приносил нам изображение и звуки со всего мира и даже из‑за его пределов. Наши враги сделали его бесполезным, и только великий вождь достаточно силен, чтобы оживить его. Сейчас вы увидите его величие.
Пиджибиджи сел на корточки и запел, отбивая ступнями какой‑то странный ритм. Иногда пение становилось громче, иногда – почти неслышным. Он медленно выпрямился и открыл рот так широко, что морщины собрались вокруг него, напоминая лучи солнца. На шее старика вздулись вены, и его завывания эхом отразились от хижин и деревьев.
Внутренности мертвого телевизионного приемника – обычной модели середины двадцатого века с плоским экраном, разбитыми лампами и толстым слоем пыли – осветились. Пульсирующее, как слабый огонек светлячка, свечение из красного стало сначала оранжевым, а потом ярко‑желтым. Изнутри вырвались желтые языки пламени, и густое облако непрозрачного янтарного тумана окутало телевизор.
Голова старика моталась из стороны в сторону. Глаза его остекленели, тело дрожало, как от холода. Но он продолжал танцевать.
Теперь уже сама земля дрожала от его заклинаний, а в туманном облаке стали проступать черные крылатые тени, которые, казалось, колеблются в такт завываниям старика. Не менее дюжины маленьких теней неуклюже взмахивали крыльями, бились и шарахались из стороны в сторону, с каждой секундой становясь все более плотными.
Пиджибиджи вскрикнул и упал на землю, конвульсивно дергаясь, как в припадке эпилепсии. Изо рта у него шла пена, а скрюченные пальцы бессильно хватали воздух.
Краем глаза Оливер увидел, как напрягся Честер. Через мгновение первая гигантская птица‑носорог вынырнула из туманного облака.
– К оружию, – крикнул Хендерсон, но его голос утонул в воплях обитателей деревни. Птицы были уже среди них. Троих игроков окутало зеленое сияние, и они готовились отразить атаку.
Мэри‑Эм первая подверглась нападению. Она едва успела выхватить из‑за спины алебарду и крепко сжать резную рукоятку своего оружия, как длинный острый клюв оказался в нескольких дюймах от нее. Женщина‑воин бросилась на землю и откатилась в сторону, а когда птица неуклюже разворачивалась для новой атаки, ударила ее. Предсмертный крик рухнувшей на землю птицы был похож на безумный хохот.
– Одна готова, – усмехнулась Мэри‑Эм и крепче сжала рукоять алебарды. – Идите сюда, птички.
Птица‑носорог пикировала на Тони. Парализованный страхом, он застыл на месте. Птица промахнулась.
– Какого черта? – пробормотал он, ни к кому не обращаясь.
Акация повалила его на землю, не очень церемонясь при этом.
– Послушай, – проговорила она свистящим шепотом. – Ты вор, поэтому они почти не видят тебя. Но это твое качество сейчас нам не поможет – так что не вмешивайся, ладно?
Она вскочила на ноги и присоединилась к сражающимся.
Тони остался лежать на животе и, сморщившись, наблюдал за происходящим.
Эймс прислонился спиной к одной из хижин. За ним прятались трое черных косоглазых ребятишек. Одна из птиц атаковала его с воздуха, а другая спустилась на землю и, громко крича, заковыляла к нему, выставив вперед свой острый трехфутовый клюв. Эймс сначала ударил ту, которая пикировала на него сверху, но в это время другая схватила его за запястье. Зеленое свечение вокруг его головы стало розовым.
– Черт, – выругался Эймс и быстро перехватил меч в левую руку.
Как будто почувствовав его слабость, птицы с удвоенной энергией набросились на него, уворачиваясь от ударов и вновь атакуя.
Ковылявшая по земле птица нацелилась ему в шею, но в этот момент красный огненный шар ударил ее в бок. Пламя мгновенно охватило ее, и она запрыгала прочь, оставляя за собой шлейф дыма и запах паленых перьев.
Пламя мгновенно охватило ее, и она запрыгала прочь, оставляя за собой шлейф дыма и запах паленых перьев. Эймс воспользовался секундным замешательством и пронзил мечом вторую птицу. Она испустила крик и издохла.
Вытирая ладонью пот со лба, Эймс оглядывался в поисках своего спасителя. К нему спешил Алан Лей.
– С тобой все в порядке?
Эймс кивнул.
– Она повредила мне запястье. После сражения кто‑нибудь из священников залечит рану.
– Хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы ты так рано вышел из игры, – с облегчением произнес Лей.
Он повернулся и бросился на немощь к Гвен и Оливеру, которые защищали неподвижного Пиджибиджи.
Бован Блэк занял позицию у дальнего конца вырытой на площади жаровни. Когда птица‑носорог, громко крича и расправив, как кондор, свои коричневые крылья, бросилась на него, он вызвал столб огня из жаровни, поглотивший птицу.
Честер и Джина стояли спина к спине и швыряли огненные стрелы. Джина иногда промахивалась, но когда попадала, головы и крылья птиц отлетали в разные стороны. Броски Честера были гораздо точнее.
Большинство священников и С. Дж. спрятались под одной из хижин. Это была не их работа. Когда одна назойливая птица просунула свой клюв под хижину и попыталась достать их, С. Дж. при помощи дротика отогнал ее. Рассерженная птица издала резкий крик, и несколько чудовищных созданий пришли к ней на помощь. Они били и раскачивали хижину. Стены тряслись.
– Сейчас упадет! – крикнул С. Дж. – Быстро наружу!
Не успел последний игрок выскользнуть из‑под хижины, как опоры, на которых держалось все сооружение, не выдержали. Сначала рухнула одна стена, а затем и все здание.
Игроки бросились врассыпную.
Через внутренний дворик бежал Мейбанг, спасаясь от атакующей его птицы‑носорога. Его движения были слишком медленны. Он закричал от боли и ужаса, когда острые когти впились в его плечо.
– Пожалуйста! Помогите!
Птица взмахнула могучими крыльями, и тело Касана взмыло в воздух.
– Честер! Мы теряем проводника! – выдохнул Бован.
– Черт возьми! Джина! Бован! Помогите мне!
Дергающиеся ноги Мейбанга ударились о крышу хижины.
Трое игроков торопливо взялись за руки.
– Наши силы утраиваются, – торжественно произнес Честер. – Наш разум становится единым. Мы остановим и свяжем тебя, демон воздуха!
Птица‑носорог как будто наткнулась на невидимую стену. Она, роняя коричневые перья, беспомощно била крыльями в тщетных попытках освободиться от хватки трех могущественных волшебников.
Честер удовлетворенно улыбнулся.
– Возврати то, что принадлежит нам, и мы сохраним тебе жизнь, дьявольское отродье.
Крича от бессилия, птица разжала когти, и Касан упал, пробив ногами соломенную крышу хижины. Солома полетела в разные стороны, как будто взорвался целый стог, а когда пыль осела, все увидели улыбающегося во весь рот проводника. Он помахал рукой, и Честер махнул ему в ответ, крикнув, чтобы тот лежал тихо.
Большинство оставшихся птиц были ранены и умирали. Акация прикончила одну около жаровни. Девушка ударила ее ногой. Нога прошла насквозь, но через какую‑то долю секунды труп птицы перевернулся и с глухим стуком упал в жаровню, взметнув столб пепла и искр.
С остальными птицами расправились без особых проблем, и скоро на меланезийском фронте все стихло.
Туземцы стали выходить из своих укрытий, чтобы взглянуть на работу могущественных пришельцев.
Только несколько воинов дарби вступили в схватку, и некоторые из них были мертвы.
– Потери есть? – поднял руку Честер. – Сколько раненых? Ауру, пожалуйста.
Вокруг всех игроков появилось зеленое сияние. Только у Эймса запястье светилось красным, а у Гаррета – правая ступня.
– Что случилось?
Эймс объяснил, как получил свою рану.