У каждого угол обзора 270 градусов, Вдвоем они перекрывают весь горизонт. Но к этим можно было подъезжать на тракторе, они бы не заметили. Катрин читала древнюю балладу. Мрак начал переводить для Шаллах. Попытка сразу переложить стихи на латынь блестяще провалилась. Не хватило ни словарного запаса, ни знания грамматики. К тому же, Катрин читала на древнем диалекте, который Мрак сам с трудом понимал.
– И был он слаще меда, пьянее, чем вино, – декламировала Катрин. Мрак морщил лоб, подыскивая эквивалент слову "мед". Как мед по-латыни он не знал. "Лежал живой на мертвом. И мертвый на живом" – это перевести просто. В строке есть внутренний ритм. К середине баллады Мрак освоился. Слова и фразы послушно выстраивались в строфы белого стиха.
– От юного я ждал беды, а мне смерть не страшна. – шептал он, удивляясь скудости своего словаря. Еще час назад Мрак был уверен, что изучил язык, а сейчас – Шумит под ветром вереск. Утерян тот секрет. – разве это адекватный перевод?
– Что такое "Вересковый мед?" – спросила Шаллах.
– Мед – это сладкий сироп. У нас на планете есть насекомые, которые собирают его с цветов. – Только сейчас Мрак понял, что чуть не разрушил свою легенду. – А вересковый мед – это напиток, который варили из вереска. Растение такое. Секрет, как ты поняла, утерян. Этой балладе много-много веков. Даже не могу сказать, сколько.
– Вересковый мед… Они были смелые, гордые драконы. Погибли, но не открыли врагам секрет. А знаешь, у нас тоже есть насекомые, которые собирают сладкий сироп. Марак… Может, я не то спрашиваю. Скажи, как бы ты поступил на месте тех двоих? Ты бы тоже не выдал секрета верескового меда?
– Не думаю. Я рационалист. Сначала рассказал бы секрет, потом убил всех, кто его слышал, потом всех, кто мог слышать, потом всех, с кем встречались те, кто мог слышать. У меня была бы очень напряженная, насыщенная событиями жизнь. Соратники славили бы мои подвиги. И забыли бы через год. В памяти народа остаются только те, кто слегка не от мира сего.
– Папка! – ударил по ушам радостный вопль Лобасти. Мрак еле успел оттолкнуть Шаллах, как драконочка налетера на него, опрокинула на спину, сдавила в обьятиях так, что хрустнули ребра. Мрак лизнул ее в нос. Краем глаза заметил, как из кустов появилась Шаллах, сжимающая обоими руками тяжелый, угловатый камень. Поняв, что она хочет сделать, Мрак перекатился, прикрыв Лобасти собой.
– Шаллах, познакомься, это Лобасти. Я тебе о ней рассказывал. Лобасти, познакомься, это Шаллах.
Девушка растерянно опустила занесенный для удара камень.
– Очень приятно, – произнесла Лобасти. – Па, она по-нашему понимает?
– Пока – нет.
– Я думала, мы сейчас любовью займемся, а ты ее привез…
– Лобасти говорит, что ты симпатичная, – перевел Мрак. Шаллах смутилась, потупилась и покраснела.
– Па, ты что, так и перевел? – ужаснулась Лобасти.
– Нет, не так. Иначе она бы тебя уже камнем стукнула. Шаллах, Лобасти поражена твоей храбростью и хочет с тобой дружить, – сообщил Мрак девушке, потом перевел для Лобасти. Драконочка фыркнула и рассмеялась. Мрак поднялся, помог подняться Лобасти, притянул к себе крылом Катрин и блаженно прищурил глаза. Можно было расслабиться и побыть самим собой.
– Па, рассказывай, как ты там. Как они? Ма говорит, вы там пьянствуете?
– Всему свое время. Сейчас урок языка. Слушай и запоминай, потом будешь обучать маму. – Мрак начал диктовать латинские слова с переводом. Отчетливо произносил слово, давал перевод и переходил к следующему. Без пауз и повторений. Таким способом можно обучить языку только компьютер… и Лобасти. Феноменальная память драконочки хранила все с момента рождения. Минут через двадцать словарь Мрака исчерпался. Он произносил теперь предложения, тут же давая перевод.
Потом догадался соединить приятное с полезным – начал в том же стиле рассказ о жизни в клетке. Теперь завороженно слушали все. Катрин по привычке обхватила его левую лапу.
– Ты очень изменился, – произнесла она задумчиво, когда закончился рассказ. Мрак помрачнел.
– Я сам это чувствую. Теряю себя. Из меня лезет зеленый юнец. Капризный мальчишка с грязной попкой. Могла ты на Зоне представить, что меня кто-нибудь назовет Подлизой? Временами я жалею, что ушел с Зоны.
– Ну что ты, па! Ты стал лучше! Юморить начал. На Зоне если и шутил, то так по-черному, что у меня хвост к брюху прилипал, – возразила Лобасти. – А теперь – один трюк с бананами чего стоит!
Шаллах выпала из разговора и морщила лоб, пытаясь понять, о чем идет речь. Катрин присмотрелась к ней внимательней. Погладила по плечу кончиком крыла.
– Мрак, у девушки заплаканные глаза. Ты ее обидел?
– Я, – вздохнул он. – Переусердствовал в воспитании. Знала бы ты, как надоела их беспрерывная грызня. Вообще, у них какая-то странная цивилизация. Очень примитивная техника. Все руками делают, потому что киберы – сплошной срам. Я просто не понимаю, как они сумели добраться до нашего континуума. С общественным строем тоже надо разобраться.
– Мрраак, нам назад надо лететь. Иначе меня искать будут, – вмешалась Шаллах, посмотрев на часы.
– Летим все вместе. Пора переходить к следующему этапу. Сегодня вы только летаете над базой. Надо приучить людей к вашему виду. Потом, дня через два-три, переселяетесь ко мне. Я пока подыщу помещение.
Драконы клином прошли над головами людей. Это было грандиозно. Воздух наполнила низкая, тревожащая душу вибрация и шелест крыльев. На первом драконе, картинно держась за рога, сидела Шаллах. Черные волосы развевались по ветру, глаза сияли. Драконы набрали высоту, развернулись и приземлились на крыше шарообразного здания. Самый большой издал торжествующий переливчатый рев.
– Знакомая мелодия. Где же я ее слышала? – удивилась Катрин.
– "Сулико". Помнишь, Бугор все время мурлыкал.
– Точно! Мрак, я есть хочу. Здесь кормят голодающих?
– Сейчас узнаем. Шаллах, держись! – Разогнавшись по покатой крыше, Мрак спланировал к своей клетке. Женщины с визгом и улюлюканьем ссыпались следом.
– Яп-яп-яп-яп йорри! – радостно завопила Лобасти, первой добравшись до кормушки, и вытащила дыню.
– Стоп, – негромко скомандовал Мрак, – Вы эти фрукты в первый раз видите, какие они из себя, не знаете. И ни слова больше, сюда люди идут.
Лобасти с огорчением отложила дыню. Катрин опустила Нытика на пол и предложила ему морковку. Тот впился в нее зубами. Лобасти издала радостный вопль и засыпала в пасть целые пригоршни морковки. Шаллах взяла себе яблоко. Красс протиснулся между прутьев и начал нарезать дыни ломтиками. Вокруг клетки столпились любопытные. Лобасти насытилась, как всегда, первая, вышла из клетки, осмотрелась и направилась в сторону зеленой лужайки. Солнышко припекало, небо голубело, умытая дождем трава оказалась синтетическим газоном. По пластиковым травинкам ползали обманутые насекомые. Лобасти легла на спину, расстелив по газону крылья и зажмурилась. Кто-то начал почесывать ей горло. Лобасти приоткрыла один глаз. Симпатичная девушка, немного напуганная собственной смелостью.
– Лаэрт, а ты так не побоишься, – спросила Шаллах.
– Конечно, нет, – громко сказал друзьям парень. – Только уберите этого зеленого крокодила. – Подошел и лег рядом с девушкой на спину, откинув голову и разведя в стороны руки. Под общий смех девушка почесала горло и ему.
– Р-р-р, – сказала парню Лобасти, приподняв голову. Потерлась щекой о спину девушки и опять улеглась.
Рядом с клеткой раздался чей-то вопль и ругань. Нытик укусил кого-то за ногу, стащил башмак.