Катрин бросилась к Нытику, народ – врассыпную. Мрак вырвал у Нытика из пасти полуботинок, попробовал на вкус, отбросил. Катрин сунула Нытика ему и пошла загорать. Люди возвращались, громко разговаривая. Мрак вертел Нытика в лапах и не знал, что с ним делать, но тут появился Красс с ошейником и поводком. Мрак оставил Нытика ему и поспешил за женой. Лобасти подмигнула Катрин, та чуть заметно кивнула. Мрак понял, что женщины что-то затеяли и вздохнул. Драконы встали друг против друга на полусогнутых, хищно оскалились, развернули крылья и, отрабатывая биогравами, пошли вертикально вверх. Замерли, поднявшись метров на пять. Раздалось дружное восхищенное "АХ". Люди, запрокинув головы, смотрели вверх. Это и на самом деле было красиво. Голова к голове, вытянутые в струнку тела драконов, широко распахнутые неподвижные полотнища крыльев. Только вздуваются в чудовищном напряжении и опадают бугры мышц, да дыхание с каждой секундой становится все глубже и громче. Медленно и плавно драконы развернулись, будто подвешенные на невидимых нитях, пока хвосты не коснулись друг друга, и, набирая скорость, разлетелись. Синхронно поднялись вверх и заработали могучие крылья. Драконы, набирая высоту, разошлись метров на двести, развернулись буквально вокруг кончика крыла и, набрав в пикировании скорость, устремились навстречу друг другу. Мрак испугался. Столкнование должно было произойти точно над ним. Но в последний момент Катрин взяла чуть правее, Лобасти левее, Катрин опустила крыло, Лобасти приподняла… Разошлись буквально в сантиметрах. Упругий вихрь ударил по глазам. Мрак моргнул и расслабил мышцы. А драконы уже набирали высоту, синхронно все туже затягивая витки спирали. Это было невозможно и это было красиво. Для них не существовало ни законов физики, ни аэродинамики. Как по невидимой арене, они гнались друг за другом, распластав неподвижные крылья.
Мрак оглянулся на завороженных людей и увидел, что рука Лаэрта уже обнимает Шаллах, покоится на ее плече. В горле непроизвольно родилось низкое рычание. Парень встретился взглядом с драконом, лицо его окаменело, рука стиснула плечо девушки. Шаллах очнулась от мира сладких грез, удивленно взглянула на Лаэрта, потом на дракона. Ладошка ее накрыла руку парня, другой она замахала на Мрака.
Что со мной? – удивился Мрак, успокоился и поднял глаза к небу. Драконы кружились почти касаясь друг друга кончиками крыльев. Внезапно словно лопнула связывающая их веревка. Они разлетелись, неспешно работая крыльями. Мрак шумно выдохнул воздух. Оказывается, он не дышал. А драконы снова сближались. На этот раз совсем небыстро. Они должны были разойтись в каком-то метре, но Лобасти протянула лапу, Катрин схватила ее, и вот они расходятся, но вращаясь! Это было невероятно, фантастически. Драконы разлетались, кружась вокруг вертикальной оси, словно в невесомости. Будто сила тяжести придумана не для них и не про них. Один оборот, второй, третий. И тут Катрин стала заваливаться на крыло. Потеряла неизвестно как удерживаемую вертикаль и рухнула вниз. Мрак рванулся наперехват, за спиной оглушительно завизжала Шаллах, люди прыснули из-под ног. Но Катрин, извернувшись кошачьим движением, забила крыльями и зависла метрах в пяти над землей. В глазах все еще стоял испуг, но она уже улыбалась во всю пасть. Мрак поднялся на задние лапы, взял ее за локоть и потянул вниз. Катрин послушно опустилась. Горячая, уставшая, задыхающаяся и бесконечно счастливая. Она обвила своей его шею, Мрак заглянул в глаза и утонул в них. Только чувствовал, как гулко бьются четыре сердца. Катрин расплела шеи, но теперь уже он обхватил ее нежным кольцом, обнял крыльями. И все-таки, она выскользнула из объятий, ушла в небо.
Мрак ринулся за ней, ничего не соображая, видя только желанное тело, скользящее впереди, восхитительно гибкое, стремительное. Он мог догнать его, но оттягивал сладкий миг. А потом было море зеленой травы, и голубое море неба, и горячее гибкое тело, и молот в груди, и дыхание взахлеб, и стоны, и бессмысленные жаркие слова, и запах трав, и приятная истома, а где-то высоко в небе парила Лобасти, оберегая их покой. И только одна мысль омрачала праздник – что такого больше не будет, такое бывает один раз, и он очень завидовал Лобасти, которая помнит каждую секунду, каждый миг своей жизни. А где-то на самом краю сознания шевелилась мысль, что надо возвращаться, что на сегодня запланировано исследование дракона на большом томографе. А может, это не томограф, а рентгеновский аппарат, от такой отсталой цивилизации всего можно ожидать, но по описанию Шаллах больше похоже на томограф.
Шаллах он нашел у своей клетки. Девушка сидела подавленная, Красс поглаживал ее по спине.
Вот тебе и недотрога, – подумал Мрак.
– Юлия руку сломала, – сообщила Шаллах. Теперь меня могут выгнать.
– Это я Юлию сбил?
– Нет, ты сбил Хлора. Юлию сбил Коммод.
– Хлор цел?
– Цел, змеиный выкормыш. Марак, я не ругаюсь, я правду говорю. У кого хочешь спроси, он гад ползучий!
– Юлию сбил не я. Тогда при чем здесь мы?
– Так если бы Коммод не отскочил, ты бы его в лепешку растоптал.
– Плохо получилось… Ерунда, обойдется. Оповести всех, что в период брачных игр от драконов надо держаться подальше. Они не становятся агрессивными, просто впадают в экстаз. Не видят и не слышат ничего, что делается по сторонам. Под ноги не смотрят. Могут сесть, раздавить, зашибить хвостом, ну и так далее.
– Amantes amentec – влюбленные безумны, – покачал головой Крас. – Никогда бы не подумал, что брачные игры драконов так красивы и поэтичны. (Я бы тоже не подумал, – чуть не ляпнул Мрак.) Танец в воздухе. А как замечательно он смотрелся бы ночью, при полной луне…
– Шаллах, идем, проведаем твою Юлию. Цветов возьми, или апельсинов из кормушки. Я ее в нос лизну.
Опять поворот. Это какой-то лабиринт, а не здание. Критский лабиринт. Неужели Минотавру было также плохо? Тогда понятно, почему он на людей бросался.
– Марак, уже недалеко. Последний поворот остался, а там широкий коридор.
Они с Шаллах идут на обследование. В процедурную вообще-то ведет высокий, широкий проезд. Но сейчас проезд перекрыт. В нем застряла клетка с гигантским утконосым кенгуру. Водитель автопогрузчика зацепил углом клетки за стену, клетка развернулась и заклинила. Погрузчик тоже развернуло, он сцепился с клеткой и тоже уперся тупым лбом в стену. Ситуация безвыходная. Люди, естесственно, суетятся, машут руками, ругаются. Шаллах повела Мрака в обход. Но одна дверь оказалась заперта, в другой зачем-то приварили намертво одну створку. Шаллах повела Мрака через второй этаж. Прямой, короткий коридор оказался слишком узким для Мрака. Вообще, все коридоры были слишком узкие. Приходилось чуть ли не ползти, опустив к полу голову и поджав крылья. Но этот коридор был на самом деле узким местом.
– Марак, ты подожди, я проверю, открыта ли там дверь. А то совсем застрянем. – Шаллах убегает вперед по плавно изгибающемуся коридору. Мрак ложится на пол. От ходьбы гусиным шагом устали коленки.
– Ты смотри, они совсем оборзели. Зверей уже прямо в здание привели. А если он съест кого-нибудь?
– Ты скажешь! Тех, которые могут съесть, в коридоре не бросят. Это Подлиза, он не кусается.
– Пока сытый, может и не кусается. А если проголодается? Посмотри, какие зубы. Может, он съел кого, и теперь переваривает. Разлегся во весь коридор, а нам пройти надо. Зверь, ты слышишь! Подвинься!
Требование было справедливым, и Мрак прижался к стенке. Два молодых человека бочком, вдоль стенки просочились мимо него.