Зверюшки без названия то ли успели все забыть, то ли на самом деле позвали соседей, но напали на Лобасти, как только драконы влетели в ущелье. Хотя их было около сотни, напали не стаей, а каждый сам по себе. Лобасти завизжала как дикая кошка и бросилась в атаку. Она не летела, она стремительно плыла, извиваясь всем телом как огромная манта, продираясь сквозь густой, неподатливый воздух. Такой стиль полета Мрак видел впервые. Траектория полета была изломана резкими поворотами и непредсказуема. Драконочка проносилась в полутора-двух метрах от ящера, выбрасывала в сторону то переднюю, то заднюю лапу с широко разведеными когтями, и очередной хищник летел вниз, крутясь и разбрасывая веером кровавые брызги. Два ящера устремились к Мраку. Первого он шлепнул ладонью по голове. Хрустнули шейные позвонки, и хищник, трепеща крыльями, провалился вниз. Второго Мрак схватил за шею и сжал. Опять что-то хрустнуло, тело обмякло. Вращая над головой убитым ящером, Мрак издал торжествующий рев. Катрин подхватила, но взяла на четыре октавы выше. Мрак отпустил ящера и прикрыл ладонями уши. Птеродактили бросились врассыпную.
– Порядок, па! Садитесь, я прикрою сверху, – крикнула Лобасти. Мрак и Катрин спикировали, сели на дно ущелья.
– Берегись! – раздалось сверху, и рядом с ними упал ящер с распоротым брюхом. Мужчины растянули приготовленные заранее веревки, размечая площадку, в вершинах полученного треугольника установили на треногах приборы, в центре еще один, включили. Приборы оказались импульсными ультразвуковыми маяками. Или локаторами. От их работы у Мрака заныли зубы, во рту стало кисло, как от лимона. Прибор в центре медленно поворачивал шарообразную головку с вертикальной щелью. Геологи надели жилеты со множеством нумерованных карманов, стучали молотками, хватали отколотые обломки, хвастались друг перед другом, кричали что-то непонятное в диктофоны, рассовывали камни по кармашкам.
Почему камень нужно обязательно отколоть молотком? – подумал Мрак. – Почему не взять тот, который лежит рядом?
Фауста, проявляя незаурядную цепкость и сноровку, полезла на вертикальную стену, закрепилась в трещине, отколола кусок породы.
– А у вас такого нет, а у вас такого нет! – закричала она, радостно размахивая образцом. – Что, съели, недоноски?
Мрак отвлекся на минутку от наблюдения за воздухом, поднялся на задние лапы и рассмотрел камень.
– В этом камне растворена вода всех океанов, – объяснила девушка. – Здесь ее больше десяти процентов. Она поднимается из недр к поверхности. Чем больше в граните воды, тем легче он плавится. Сухой – 900 градусов, 10% воды – 620 – 650 градусов. Этот готов расплавиться прямо от солнца.
Гранит – он и в Африке гранит, – подумал Мрак. – Интересно, как она на взгляд определила, сколько там чего? А на Зоне, в пустыне – тоже, выходит, полно воды. Прямо под ногами. В любом камне. Чтоб я сдох!
Фауста поцеловала образец, спрятала в кармашек и начала спуск. Мрак подхватил ее под мышки, поставил на землю. Огляделся. Все были заняты делом, на него никто не смотрел. Поднял с земли кусок гранита, осмотрел со всех сторон, сжал в кулаке. Ничего. Обхватил кулак ладонью, зажал между колен, напрягся, что было сил. Камень поддался, рассыпался в крошку. Мрак разжал колени, расслабил кисть, подождал, когда спадет острая боль, медленно, по одному, разогнул пальцы. Осмотрел, обнюхал, лизнул каменную крошку. Пахло горелым камнем. Воды не было. Стряхнул обломки камня с ладони и засунул лапу под мышку. Пальцы болели.
Дурак, – самокритично подумал он. – Выпаривать надо, а не давить.
– Невероятная сила! – оценил старший геолог. – Раздавить камень в песок! Прямо как в мифах про богов. Вы можете медленно подняться вдоль стены, чтоб я снял крупным планом? – спросил он.
Мрак поднялся на биогравах. Сначала вдоль правой стены, потом вдоль левой. Потом еще раз, отойдя на пятьдесят метров. Потом еще и еще.
– Па-аслушай, дорогой, назад ты меня понесешь, – сказал он геологу.
– Вы не представляете, какие это ценные кадры. Это уникальное место! В этом разломе все – и рождение щита, и движение материков, и морское дно, и черт в ступе, и лягушка в супе!
– А нельзя поподpобнее?
– Это палеозона субдукции, – с энтузиазмом начал геолог. – Здесь совмещены в пpостpанстве офиолиты, остpоводужные вулканиты и гpаниты, осадочные и вулканические поpоды океанического дна. Непонятно? Раньше здесь был палеозойский океан, котоpый совсем недавно закpылся. Пpоизошла коллизия и обдукция части океанической коpы на континентальную. Тепеpь здесь все пеpемешано. Понимаете? Расшифpовать сложно, поэтому нужно как можно точнее все зафиксиpовать.
– Уговорил. Еще два подъема, – согласился Мрак.
Два подъема вылились в пять, после чего Мрак лег на камни, высунув язык. Сверху время от времени падали сбитые драконочкой птеродактили. Вскоре геологи удовлетворили любопытство, собрали свое хозяйство, погрузились на драконов. Взлетели. Лобасти перестала баражировать над ущельем и возглавила строй.
– Простите, мы куда летим? База не там, – спросил старший геолог.
– Лобасти! Мы куда летим? – ретранслировал вопрос Мрак.
– На наше озеро. Отмываться.
– Извините, я не подумал.
Приземлившись, Катрин и Мрак осмотрели раны Лобасти. К царапине под глазом добавилась еще длинная царапина вдоль передней кромки крыла.
– Шаллах, у тебя аптечка с собой? Готовь иголку с ниткой. Есть работа.
– Па, зачем? Само зарастет.
– Не сбивай мне воспитательную работу, – зашептал Мрак. – Одно дело – царапина, и совсем другое – рана, на которую наложено двадцать швов. Поэтому терпи. Сейчас тебе будет очень больно. Шаллах иначе не умеет.
Но, посмотрев, как Шаллах готовится к операции, Фауста отобрала у нее аптечку. Одела перчатки, обработала рану перекисью водорода, красиво и быстро зашила. Залила сверху быстрозастывающим составом.
– Подожди пять минут, потом можешь хоть купаться.
Лобасти терпеливо вынесла операцию, лизнула Фаусту в щеку и легла в тень, вытянув в сторону крыло. Катрин расположилась рядом с ней, принялась рассказывать о том, что произошло, пока Лобасти летала на разведку.
– Мужики, разговор есть, – окликнул всех Мрак. – У вас к нам куча вопросов, так вот, со всеми вопросами сначала к Шаллах. Она знает все, или почти все. И еще маленькая просьба. Не говорите никому, кто мы. Почему – Шаллах объяснит.
Не дожидаясь возражений, полез в воду. Долго плескался, поднимая фонтаны брызг, потом вышел на берег. К воде направились Катрин и Лобасти. Люди собрались тесным кружком, размахивали руками, ругались как всегда. Лишь Шаллах сидела на собственных ладонях, подолгу обдумывая каждую фразу, выбирая самые простые слова. От этого речь ее чем-то напоминала речь трехлетнего ребенка.
Заставь дурака богу молиться, – подумал Мрак. В душе опять родилось глухое раздражение. – Планета обезьян, – в который раз с тоской подумал он. Ныли раздавленные пальцы.
Катрин с Лобасти уже возвращались.
– Парни, зачем ругаться матом, когда в языке до фига хороших слов, – бросила на ходу Лобасти. Обе драконы сели перед Мраком, и он понял, что предстоит неприятный разговор.
– Не надо, а? – начал Мрак первым. – И так на душе тошно.
– Хорошо, не будем, – согласилась Катрин, жестом остановив Лобасти. – Но ты должен обещать две вещи. Первое – перестань третировать малышку. Шаллах, конечно, не семи пядей во лбу, но предана тебе душой и телом.
– Согласен. Второе?
– Такого шоу, как сегодня, больше не будет.
Мрак устало прикрыл глаза.